Ребекки цветы: Цветы Ребекки — Все интересное в искусстве и не только. — LiveJournal

Инсталляция в Toledo Museum of Art. Источник изображения: rebeccalouiselaw.com

«Мы рассчитываем, что эта инсталляция предложит посетителям необычный опыт, передаст воспоминания о естественной истории и ландшафтах северо-западного штата Огайо», – говорит Брайан Кеннеди, директор TMА

Ребекка Луиза Лоу родилась в Кембридже в 1980 году и получила степень бакалавра изящных искусств университета Ньюкасла в 2004-м. Увлечение Ребекки, ее стиль и художественный вкус, вероятно, закономерный результат поразительной родословной, и в этом, как и в самих ее работах, есть нечто мистическое.

Ребекка Луиза Лоу и ее инсталляция в патио Palazzo Bagatti Valsecchi, выполненная в сотрудничестве с брендом Forevermark во время Недели моды в Милане, 2016 г.

«Семь поколений художников со стороны моей мамы и семь поколений садовников со стороны отца», – говорит о себе Лоу. – Я изучала гравюры и живопись, но мне всегда нравились цветы. Я видела свою миссию в том, чтобы открыть другим людям красоту природы, не ограничиваясь визуальным контактом».

Идея висячих садов – родом из детства. Пучки пряных трав, веточки розмарина и гирлянды тагетиса, подвешенные для сушки на чердаке дома, стали тем образом, который вдохновил Ребекку на развитие флористической темы. Художник использует в своих работах как сухие, так и свежие цветы, а сам процесс увядания и распада является динамической составляющей ее инсталляций.

Инсталляция в The Garden Museum, Лондон, 2014 г. Источник изображения: rebeccalouiselaw.com

Инсталляция в Now Gallery, Гринвич, 2017 г. Источник изображения: rebeccalouiselaw.com

Инсталляция в Chandran Gallery, Сан-Франциско, 2018 г.

Творчество Ребекки Луизы Лоу выходит далеко за рамки декоративного искусства. Висячие сады и цветочные композиции экспонировались в Культурном Центре Онассиса в Афинах, галерее Chandran в Сан-Франциско, Королевском ботаническом саду Кью, Королевской академии и Музее Виктории и Альберта в Лондоне. Также Лоу работает с крупнейшими брендами индустрии моды, такими как Hermes, Cartier и Gucci.

Недавно Found Studio и режиссер Майк Шарп, совместно с Ребеккой Луизой Лоу осуществили проект Death of Albine. Восьмиминутный фильм был вдохновлен романом Эмиля Золя «Грешный священник» и картиной прерафаэлита Джона Кольера «Смерть Альбины».

Ребекка Луиза Лоу в процессе подготовки к съемкам Death of Albine

История девушки умершей на ложе, украшенном тысячами цветов стала одним из стимулов творческих исследований Ребекки: «Эта книга встретилась мне еще в начале моей художественной практики в 2002 году, и стала примером того, насколько разнообразен и богат язык цветов. Так Золя использует цветы, чтобы описать самые сильные человеческие эмоции».

Коллаж из книги Life in Death, где собрана самая полная коллекция работ Ребекки Луизы Лоу

Цветочные инсталляции Ребекки Луис Лоу — Планета Флористики

Ребекка Луис Лоу – британская современная художница, которая создает  скульптуры – инсталляции внутри общественных и частных пространств, используя натуральные материалы –цветы. Она регулярно выставляет свои работы в галереях, выполняет заказы художественных учреждении и больших компаний, демонстрируя свое уникальное видение природы.

Галерея художницы находится  в восточном Лондоне в одном здании с еженедельным цветочным рынком, поэтому Ребекка все время окружена свежими и увядающими цветами. В галерее представлены картины, рисунки, фотографии и скульптуры художницы.

Ребекка, считает, что принятое ею решение стать художником изменило всю её жизнь. Однажды её папа торопил все семью собираться быстрее, чтобы успеть посмотреть на поле цветущих ромашек. И когда они приехали  — тысячи невероятных цветов произвели неизгладимое впечатление на Ребекку, и в тот момент она задалась вопросом, как можно передать  другим людям, увиденную красоту, чтобы и они смогли ею насладиться.

Ответ пришел, когда Ребекка училась в университете, где изучая изобразительное искусство, она просто заменила краски цветами. Вдохновленная тем, что она видела, пытаясь захватить физическое ощущение цвета, Ребекка начала изучать возможности цветового поля, специализируясь на живописи и гравюре в Университете Ньюкасла. Однако художницу  стали расстраивать  рамки 2D изображении и  так начался период откровении, выраженного в скульптурах и инсталляциях.

Использование медного провода во всех своих работах, стало ее визитной карточкой, включая такие работы как: « Садовый цветок» ( Музей сада, Лондон), «Греческий сад» (Культурный центр Онассиса, Афины), и «Цветы 2015» (Таймс Сквер, Нью-Йорк). Также её работы выставлялись в Королевской Академии в музее «Виктории и Альберта».

Работы Ребекки раскрываются по мере того, как это делает природа, предлагая альтернативную концепцию красоты, глядя через экран. Откладывая процесс увядания цветов с помощью сушки, она показывает красоту и изящность цветов, потерявших свою свежесть. В своих инсталляциях художница использует цветы, зелень и даже насекомых, оказавшихся на растениях, во время сушки в специальных рамках.

Вот такая философия у знаменитой  многообещающей, современной, британской художницы.

«Росмерсхольм» Андрия Жолдака

Ибсена ставят часто. И это количество не переходит в качество. Хорошо тем драматургам, которых ставят редко. И уж если ставят, то всё только шедевры. Вот «Шакунтала» Калидасы – редкий гость на сцене, но зато каждая постановка претендует называться выдающейся. Ее ставили Люнье-По, Уильям Поул, Таиров, Гротовский. С Ибсеном обратная ситуация. Кто только его не ставил.

Григорий Бояджиев в легендарной книге «От Софокла до Брехта за сорок театральных вечеров» говорит, что Ибсен великий драматург, но вот достойный спектакль ему не найти. Поэтому он посвящает главу Стриндбергу. Здесь тоже есть вопрос. Ибсеновские постановки МХТ (не столько Немировича, сколько Марджанова) явно замолчаны и недораскрыты и ждут своего исследователя.

Может возникнуть ощущение, что Ибсен действительно мало сценичен, то есть литературен. Но это не так. Его столь словесные и порой тяжеловесные драмы всегда наполнены драматизмом и предполагают широчайшую вариативность воплощений. Поэтому среди моря посредственных трактовок его пьес (порой кажется, что режиссер даже не в состоянии их дочитать) вырастают великолепные экзотические острова. Одним из моих самых сильных театральных впечатлений стал спектакль Йонаса Вайткуса «Строитель Сольнес» в конце 1970х гг. в Каунасе. Среди наиболее сильных свежих впечатлений – опять-таки «Строитель Сольнес» Франка Касторфа в Берлине. Нет сомнений, что Ибсен именно сценический драматург.

Поэтому любая художественная постановка должна находить свой художественный язык. Добротное воспроизведение текста Ибсена не имеет смысла. Андрий Жолдак создает свое произведение и имеет на это полное право.

Жолдаку если что и удалось в «Росмерсхольме», так это именно преодоление словесности. Ибсеновское действие развивается в сценах, из которых текст убран, заменен знаками или визуальным рядом. Опираясь на текст Ибсена, Жолдак символизирует внешний конфликт: мир, насаждаемый Ребеккой (Эва Имре), обозначен цветами (искусственными) в вазах, мир Беаты (Тимеа Йеровски) – не допускает цветов. Герои раскидывают цветы или составляют букеты. И это колебание конфликта.

Спектакли Жолдака всегда представляют собой сложную знаковую систему, в которой каждый «жест» становится знаком. Отсюда критическая оценка чаще всего сводится к расшифровке этих знаков. В этом смысле Жолдак режиссер «интерпретации». И восприятие зрителя-критика тоже строится на интерпретировании фактов. Отсюда – спектакли Жолжака обычно имеют крайне рыхлую структуру. В «Росмерсхольме» не так. Действие достаточно последовательное, логичное от начала до конца (хотя при этом первый и второй акт все-таки разорваны).

Спектакль, конечно, состоит из разгадывания знаков – повторяющихся деталей (почему Ребекка все время залезает под стол, почему все время порывается снять обувь), но все это не мешает общему развитию спектакля.

Бесконечное физическое действие поначалу раздражает. Зрители только входят в зал, а уже на сцене бешеный свадебный танец. Все мизансцены строятся на перебегании из одного угла в другой. Пространство разделено на три площадки: передняя комната, в глубине слева часовня, в глубине справа прихожая. В соответствии с этим и актерская работа строится на физиологии, бесконечной беготне до изнеможения. Текст довольно стремительно переходит в крик. Но вся эта суета и беготня вместе с бесконечным битьем посуды получает логическое и художественное оправдание к финалу первого акта. Дружба-противостояние Росмера (Балаж Бодолаи) и Кролла (Габор Виола) объясняется на данном этапе тем, что Росмер потерял веру, потерял смысл и это выражается в бешенстве на сцене и в принимаемых по сюжету поступках. В этом смысле Ребекка – спасение Росмера в нынешней ситуации.

Откровению Росмера о потере им Бога предшествует гротескная и чудовищная сцена обеда. Безумие этой сцены в том, что все обливают друг друга супом. Посуда бьется, кастрюли опрокидываются. Эта эстетика, близкая к немому кино столетней давности показывает нелепость именно бытового уровня отношений. И за доведенным до полного комизма реальном действием, проявляется глубокий трагизм бессмысленного существования. Быт мешает, всем неудобно в этом доме. В общем, Ибсен у Жолдака явно превращается в Стриндберга.

Нелепость, неустойчивость и озлобленность не только Росмера, но и всех персонажей спектакля объясняются именно потерей смысла жизни, которая озвучена только Росмером.

Жолдак сплетает трех главных персонажей в клубок неразрывных отношений за счет уничтожения части действующих лиц. Остается только служанка. Но добавляется еще одно – Беата. Она является в видениях Ребекки, никто ее больше не видит. Но в конце первого действия Беата вдруг оказывается запертой в доме, яростно пытается выбраться, колотит дверь молотком, разбивая ее в щепки. Видно, что вся дверь в этих отметинах. Может, Росмер запирал Беату? Может она не видение, а до сих пор взаперти?

Другое дело, что сюжет спектакля, доведенный до высшей точки в конце первого акта во втором – решительно снижается и переходит в плоскость любовной интриги (классицистская страсть, которая доводит до преступления).

Разумеется, современный спектакль совершенно не зависит от исходной пьесы. В данном случае Жолдак куда ближе к тексту материала, чем в большинстве своих работ. Но в то же время режиссер изначально демонстрирует очевидное свойство современного театра, вытекающее из новой драмы (в том числе Ибсена) – действие помимо текста. Реплики в спектакле начинаются не сразу. Сперва бесконечно повторяется обращение служанки к фрекен Ребекке. Когда служанка и Ребекка встречаются, они разговаривают без звука. Эти приемы повторяются в спектакле. Действительно, зачем нужны слова, даже ибсеновские. Смысл – помимо слов.

Но в том-то и дело, что Жолдаку не удается преодолеть в спектакле интеллектуальную драму Ибсена. Сцена объяснения Ребекки и Кролла во втором акте, в котором он доказывает, что доктор Вест – ее отец, становится кульминационной для сюжета Жолдака и при этом полностью переворачивает эстетику Ибсена.

Эстетика новой драмы, разработанная Ибсеном, заключается именно в том, что ничто никогда не выговаривается до конца. У Ибсена Кролл доказывает, что Ребекка дочь Веста и не понимает, почему она приходит от этого в такой ужас. А в ужас она приходит от того, что она являлась любовницей Веста. У Жолдака спектакль про другое. Это сопоставление делает сам Кролл и предъявляет Ребекке обвинение.

Весь смысл ибсеновского сюжета именно в соединении этих двух истин в самой Ребекке, что превращает ее в трагического героя. И тот же процесс вместе с трагическим героем проделывает зритель. Все это впрямую не называется в пьесе.

У Жолдака все это сделал Кролл и за Ребекку, и за зрителя. Поэтому далее сюжет может развиваться только как любовная интрига, как борьба Ребекки с Беатой за место в Росмерсхольме, борьба Кролла за душу Росмера.

Именно недоговоренность, неназываемость фабулы, построенной на инцесте, поднимает новую драму Ибсена на трагическую высоту. И зритель ибсеновской трагедии поднимается на этот уровень, тоже не формулируя этой фабулы. Относительно «Росмерсхольма» впервые выявление фабульного инцеста было сформулировано Отто Ранком в «Das Inzest – Motiv in Dichtung und Sage» в 1911 году.

После объяснения Кролла с Ребеккой сюжет спектакля сводится к ожесточенной борьбе каждого из персонажей за свою правоту. Борьба ради самой борьбы. Кажется, опять Стриндберг вытеснил Ибсена. Однако Жолдак делает причиной борьбы каждого со всеми не идеи, не страсть, уж конечно не любовь, а – тотальную похоть. Ребекка в первом действии прямо насилует Росмера на сцене. Кролл, обличив Ребекку, бросается на нее, срывая с нее колготки.

Жолдак создает яркое, выразительное по сценическому языку зрелище по своему самостоятельному сюжету. При этом связь, ассоциации с драматургическим материалом сохраняются. Однако, задав тему всеобщего одиночества, Жолдак приходит к достаточно прямолинейной логике и примитивным средствам выражения. Идеи не развиваются в действие, а называются в тексте спектакля. Сценическая образность сводится к бесконечной повторяемости приемов. Сюжет спектакля заканчивается, как и в пьесе – самоубийством Ребекки и Росмера. Но это не осознание вины и духовное освобождение, не ибсеновское единение душ героев, а отчаяние и безвыходность.

Читать онлайн «Ребекка», Дафна дю Морье – ЛитРес, страница 5

Помню, когда я сказала это, он рассмеялся и протянул ко мне руку через стол.

– Благослови тебя Боже за твои слова, – сказал он. – Когда-нибудь, когда ты достигнешь тридцати шести лет – величественного возраста, который, как ты сказала, является пределом твоих мечтаний, – я напомню тебе об этой минуте. И ты мне не поверишь. Как жаль, что ты не можешь не взрослеть.

Мне уже было стыдно, и я сердилась на него за его смех. Значит, женщины не признаются мужчинам в таких вещах. Мне надо было еще многому учиться.

– Выходит, решено, да? – сказал он, продолжая расправляться с тостом и джемом. – Вместо того чтобы быть компаньонкой миссис Ван-Хоппер, будешь компаньонкой мне, и обязанности твои останутся почти что те же. Я тоже люблю новые книги из библиотеки и цветы в гостиной… и безик после обеда. Разница лишь в том, что я употребляю не английскую соль, а крушину, и тебе придется следить, чтобы у меня всегда был хороший запас моей любимой зубной пасты.

Я барабанила пальцами по столу, я ничего не понимала, ни его, ни себя. Он все еще смеется надо мной? Это шутка? Он поднял глаза и увидел тревогу у меня на лице.

– Я безобразно себя веду, да? – сказал он. – Разве так делают предложения?! Мы должны были бы сидеть в оранжерее, ты – в белом платье и с розой в руке, а издалека доносились бы звуки вальса. На скрипке. И я должен был бы страстно объясняться тебе в любви позади пальмы. Ты так все это себе представляешь? Тогда бы ты чувствовала, что получила все сполна. Бедная девочка. Просто стыд и срам. Ну, не важно, я увезу тебя на медовый месяц в Венецию, и мы будем держаться за руки в гондоле. Но мы не останемся там надолго, потому что я хочу показать тебе Мэндерли.

Он хочет показать мне Мэндерли… И внезапно я осознала, что это действительно произойдет, я стану его женой, мы будем гулять вместе в саду, пройдем по тропинке к морю, к усеянному галькой берегу. Я уже видела, как стою после завтрака на ступенях, глядя, какая погода, кидая крошки птицам, а позднее, в шляпе с большими полями, с длинными ножницами в руках выхожу в сад и срезаю цветы для дома. Теперь я знала, почему купила в детстве ту открытку. Это было предчувствие, неведомый мне самой шаг в будущее.

Он хочет показать мне Мэндерли… Воображение мое разыгралось, передо мной одна за другой замелькали картины, возникли какие-то фигуры… и все это время он ел мандарин, не спуская с меня глаз и подкладывая мне время от времени дольку. Вот мы в толпе людей, и он произносит: «Вы, кажется, еще не знакомы с моей женой». Миссис де Уинтер. Я буду миссис де Уинтер. Я подумала, как это будет звучать, как будет выглядеть подпись на чеках торговцам и на письмах с приглашением к обеду. Я слышала, как говорю по телефону: «Почему бы вам не приехать в Мэндерли в конце следующей недели?» Люди, всегда масса людей. «О, она просто обворожительна. Вы должны с ней познакомиться…» Это обо мне – шепоток, пробегающий в толпе, и я отворачиваюсь, делая вид, что ничего не слышала.

Прогулка в домик привратника, в руке корзинка с виноградом и персиками для его прихворнувшей престарелой матушки. Ее руки, протянутые ко мне: «Благослови вас Господь, мадам, вы так добры», – и я в ответ: «Присылайте к нам за всем, что вам может понадобиться». Миссис де Уинтер. Я видела полированный стол в столовой и высокие свечи. Максим во главе стола. Прием на двадцать четыре персоны. У меня в волосах роза. Все глядят на меня, подняв бокалы. «За здоровье новобрачной». А потом, после их отъезда, Максим: «Я еще никогда не видел тебя такой прелестной». Большие прохладные комнаты полны цветов. Моя спальня зимой, с горящим камином. Стук в дверь. Входит незнакомая женщина, она улыбается, это сестра Максима. «Просто удивительно, каким счастливым вы его сделали, все в таком восторге, вы имеете огромный успех!» – говорит она. Миссис де Уинтер. Я буду миссис де Уинтер…

– Эти дольки кислые, я бы не стал их есть, – сказал он, я уставилась на него – до меня с трудом дошел смысл его слов, – затем посмотрела на четвертушку мандарина, лежащую передо мной на тарелке. Она была жесткой и светлой. Он прав. Мандарин был очень кислый. Во рту у меня щипало и горчило, а я только сейчас это заметила.

– Кто сообщит миссис Ван-Хоппер, я или ты? – спросил он.

Он складывал салфетку, отодвигал тарелки, и я поразилась, как он может говорить так небрежно, словно все это не имеет особого значения, просто небольшое изменение планов. Когда для меня это было бомбой, разорвавшейся на тысячи осколков.

– Скажите лучше вы, – попросила я. – Она будет так сердиться.

Мы встали из-за стола, я – красная, возбужденная, дрожа от предвкушения. Может быть, он расскажет официанту, возьмет, улыбаясь, мою руку и проговорит: «Вы должны нас поздравить. Мы с мадемуазель собираемся вступить в брак». Все остальные официанты тоже это услышат, станут кланяться нам и улыбаться. Мы пройдем в гостиную, а за нами покатится волной взволнованный говорок, трепет ожидания… Но он ничего не сказал. Он ушел с террасы без единого слова, и я пошла следом за ним к лифту. Мы миновали конторку портье, и на нас никто не взглянул. Дежурный возился с какими-то бумагами и разговаривал через плечо с помощником. Он не знает, подумала я, что я буду миссис де Уинтер. Я буду жить в Мэндерли. Мэндерли будет мой. Мы поднялись в лифте на второй этаж и пошли по коридору. Он взял меня за руку и стал раскачивать ее взад-вперед.

– Сорок два звучит для тебя очень страшно? – спросил он.

– Вовсе нет, – сказала я быстро, пожалуй, даже слишком быстро и горячо.  – Я не люблю молодых людей.

– Ты не была знакома ни с одним из них.

Мы подошли к дверям номера.

– Пожалуй, я лучше справлюсь с этим один, – сказал он. – Скажи мне кое-что: ты не возражаешь, если мы поженимся через несколько дней? Тебе ведь не нужно приданое и все эти глупости? Потому что все можно устроить очень быстро. Получить разрешение, расписаться в мэрии и отправиться на машине в Венецию или куда тебе будет угодно.

– Не в церкви? – спросила я. – Не в белом платье, без подружек, колокольного звона и хора? А что скажут ваши родственники и друзья?

– Ты забыла, – сказал он. – Я уже один раз венчался в церкви.

Мы продолжали стоять перед дверью в номер, и я заметила, что газета все еще торчит в почтовом ящике. Нам было некогда за завтраком читать ее.

– Ну так как? – спросил он.

– Конечно, – ответила я. – Я просто думала, мы поженимся дома. Естественно, я и не жду венчания и гостей и всего такого.

И я улыбнулась ему. Сделала бодрое лицо.

– Вот весело будет, да? – сказала я.

Но он уже отвернулся от меня, открыл дверь, и мы очутились в номере, в небольшой прихожей.

– Это вы? – позвала миссис Ван-Хоппер из гостиной. – Куда, черт возьми, вы запропастились? Я три раза звонила в контору, и они сказали, что не видели вас.

Меня внезапно охватило желание рассмеяться, заплакать, сделать и то и другое одновременно, и вместе с тем засосало под ложечкой. Мне захотелось на один безумный миг, чтобы ничего этого не происходило, чтобы я оказалась где-нибудь одна, гуляла бы и насвистывала…

– Боюсь, во всем виноват один я, – сказал Максим, входя в гостиную и закрывая за собой дверь, и я услышала ее удивленный возглас.

А я пошла к себе в спальню и села у раскрытого окна. Я чувствовала себя так, словно жду в приемной врача. Мне бы сейчас листать страницы журнала, рассматривать фотографии, которые мне неинтересны, и читать статьи, которые я тут же забуду, пока не выйдет сестра, бодрая и расторопная, все человеческое смыто за годы службы дезинфицирующими средствами. «Все в порядке, операция прошла вполне успешно. Нет никаких оснований волноваться. Я бы на вашем месте пошла домой и поспала».

Стены в номере были толстые, я не слышала их голосов. Интересно, что он ей говорит, какими именно словами. Может быть, он сказал: «Знаете, я влюбился в нее в самый первый день». И миссис Ван-Хоппер в ответ: «Ах, мистер де Уинтер, в жизни еще не слыхала такой романтичной истории». «Романтично» – вот оно, то слово, которое я старалась вспомнить, когда мы поднимались в лифте. Да, конечно. «Романтично». Это самое люди и станут говорить. Все произошло так внезапно, так романтично. Они внезапно решили пожениться… и вот… Настоящее приключение.

Я сидела на подоконнике, обняв колени, и улыбалась про себя, думая, как все замечательно, какой я буду счастливой. Я выйду замуж за человека, которого люблю. Я стану миссис де Уинтер. Просто глупо, что у меня не перестает сосать под ложечкой, когда меня ждет такое счастье. Нервы, конечно. Ждать вот так, словно в приемной врача. Пожалуй, было бы куда лучше, более естественно, если бы мы зашли в гостиную вместе, рука об руку, весело улыбаясь друг другу, и он бы сказал: «Мы собираемся пожениться, мы очень любим друг друга».

Любим. Но он даже не упомянул о любви. Возможно, ему было некогда. Мы разговаривали за завтраком в такой спешке. Джем и кофе, и этот мандарин. Некогда. Мандарин был такой горький. Нет… он не упоминал, не говорил о любви. Только – что мы поженимся. Коротко и определенно, очень оригинально. Оригинальное предложение куда интереснее. Более искреннее. Не так, как у других людей. Не так, как у мальчишек, которые болтают чепуху, половине которой они, возможно, сами не верят. Не так бессвязно, не так страстно, как молодые, без клятв в том, что невозможно. Не так, как он объяснялся в первый раз, объяснялся Ребекке… Я не должна об этом думать. Отогнать это прочь. Запретная мысль, мне подсказали ее демоны. Отойди от меня, сатана. Я не должна об этом думать, не должна, не должна, не должна… Он меня любит, он хочет показать мне Мэндерли. Кончат они когда-нибудь разговаривать? Позовут меня наконец в комнату?

Книга стихов лежала возле кровати. Он забыл, что дал мне ее почитать. Значит, она не так уж ему дорога. «Ну же, – шепнул демон, – открой ее на титульном листе, ведь тебе именно этого хочется. Открой». Глупости, сказала я, я просто хочу положить книгу вместе с остальными вещами. Я зевнула, словно нехотя подошла к ночному столику. Взяла книгу… Я запуталась ногой в шнуре от настольной лампы, споткнулась, и книга полетела на пол. Открылась на титульном листе. «Максу от Ребекки». Она умерла, нельзя плохо думать о мертвых. Они мирно спят в своих могилах, ветер колышет над ними траву. Но какой живой была надпись, сколько в ней силы! Эти странные косые буквы. Чернильная клякса. Сделанная вчера. Казалось, книга надписана только вчера. Я вынула из несессера ножнички для ногтей и, поглядывая через плечо, как преступница, отрезала титульный лист.

Я отрезала его целиком. Не осталось никаких краев, и теперь, без этой страницы, книга выглядела белой и чистой. Новая книга, которой не касалась ничья рука. Я разорвала страницу на мелкие кусочки и выбросила их в мусорную корзинку. Затем снова села на подоконник. Но я продолжала думать об этих клочках бумаги и через минуту не выдержала, встала и заглянула в корзинку опять. Даже сейчас чернила четко выделялись на обрывках, буквы были целы. Я взяла спички и подожгла бумагу. Как красиво было пламя, обрывки потемнели, закрутились по краям – косой почерк больше было не разобрать – и развеялись серым пеплом. Последним исчезло заглавное «Р», оно корчилось в огне, на какой-то миг выгнулось наружу, сделавшись еще больше, чем прежде, затем тоже сморщилось, пламя уничтожило его. Даже пепла не осталось, просто перистая пыль… Я пошла к тазу, вымыла руки. Мне было лучше, гораздо лучше. У меня было такое же ощущение чистоты и свежести, какое бывает, когда в самом начале нового года вешаешь на стену календарь. Первое января. Я чувствовала ту же бодрость, ту же радостную уверенность в себе. Дверь открылась, Максим вошел в комнату.

– Все в порядке, – сказал он. – Сперва она онемела от изумления, но теперь начинает приходить в себя. Я спущусь в контору, позабочусь, чтобы она обязательно попала на ранний поезд. На какой-то миг она заколебалась, я думаю, она надеялась выступить свидетельницей при бракосочетании, но я был тверд. Пойди поговори с ней.

Он ничего не сказал о том, как он рад, как он счастлив. Он не взял меня за руку и не ввел в гостиную. Он улыбнулся, кивнул и пошел по коридору один. Я направилась к миссис Ван-Хоппер; я чувствовала себя неловко, неуверенно, как горничная, которая предупредила об уходе с места через подругу.

Миссис Ван-Хоппер стояла у окна и курила сигарету, нелепая кубышка, которую я никогда больше не увижу, шуба туго натянута на огромной груди. На самой макушке несуразная шляпа с пером, надетая набок.

– Ну, – сказала она сухо, совсем не тем тоном, каким, наверно, говорила с ним. – Надо отдать должное вашему умению работать на двоих. В тихом омуте черти водятся, в вашем случае это, безусловно, так. Как же вам удалось?

Я не знала, что ей отвечать. Мне не нравилась ее улыбка.

– Вам повезло, что я заболела, – сказала она. – Теперь я понимаю, как вы проводили день и почему вы все забывали. Уроки тенниса, как бы не так! Могли бы и не скрывать от меня.

– Простите, – сказала я.

Она с любопытством глядела на меня, обшаривала взглядом всю фигуру.

– Он говорил, что хочет жениться на вас как можно скорее. Вам везет, что у вас нет родных – некому задавать вопросы. Ну, меня вся эта история не касается, я умываю руки. Не представляю, правда, что подумают его друзья, но это уж его забота. Вы понимаете, что он вам в отцы годится?

– Ему только сорок два, а я выгляжу взрослее своего возраста.

Она засмеялась и скинула пепел на пол.

– Бесспорно, – сказала миссис Ван-Хоппер.

Она продолжала смотреть на меня так, как никогда не смотрела прежде. Оценивала взглядом с ног до головы, перебирала все стати, как судья на выставке племенного скота. В ее глазах было что-то неприятное, пытливое, словно она раздевала меня донага.

– Скажите мне, – спросила она фамильярно, как подруга подругу, – вы не делали ничего такого, чего не следует делать?

Она напомнила мне Блэз, портниху, которая предложила мне десять процентов комиссионных.

– Я не понимаю, о чем вы, – сказала я.

Она засмеялась, пожала плечами.

– Ну что ж… не важно. Я всегда говорила, что английские девушки – темные лошадки при всех своих спортивных замашках. Значит, мне теперь ехать в Париж одной, а вы останетесь здесь и будете ждать, пока ваш кавалер не получит разрешения на брак? Я заметила, что он не пригласил меня на бракосочетание.

– Я не думаю, чтобы он вообще кого-нибудь звал, да ведь вас все равно к тому времени не будет, – сказала я.

– Хм… хм… – хмыкнула она и, взяв сумочку, принялась пудрить нос. – Что ж, вы, верно, твердо знаете, чего хотите, – продолжала она. – В конце концов, все это произошло уж очень быстро. В какие-то две-три недели. Вряд ли у него легкий характер, вам придется приспосабливаться к нему. До сих пор вы вели жизнь без тревог и забот, ведь вы не можете сказать, что сбивались из-за меня с ног. Как у хозяйки Мэндерли хлопот у вас будет по горло. Откровенно говоря, душечка, просто не представляю, как вы со всем этим справитесь. – Ее слова звучали эхом моих собственных мыслей. – У вас нет опыта, вы не знакомы с его средой. Вам было трудно связать два слова, когда ко мне приходили играть в бридж, как вы будете разговаривать с его друзьями? При ее жизни приемы в Мэндерли были знамениты. Он, конечно, рассказывал вам о них?

Я начала было что-то бормотать, но, к счастью, миссис Ван-Хоппер и не ждала ответа.

– Естественно, хочется, чтобы вы были счастливы, и он очень привлекательный человек, но… но, как мне ни жаль, я думаю, что вы совершаете большую ошибку, о которой будете впоследствии горько сожалеть.

Она поставила коробку с пудрой и поглядела на меня через плечо. Возможно, она наконец говорила искренне, но мне не нужно было прямодушие такого рода. Я ничего не сказала. Наверно, у меня был хмурый вид, потому что она пожала плечами и, подойдя к зеркалу, принялась поправлять свою похожую на гриб шляпку. Я была рада, что она уезжает, рада, что больше не увижу ее. Мне было до смерти жаль тех месяцев, что я провела у нее в услужении, брала у нее деньги, следовала за ней по пятам, как тень, бесцветная и немая. Конечно, я неопытна, конечно, я глупа, застенчива и молода. Я знала все это, ей незачем было мне говорить. Верно, она держалась так со мной сознательно, по какой-то непонятной мне причине ее как женщину возмущал этот брак, наносил удар по ее шкале ценностей.

Ну и пусть, не стану огорчаться, забуду о ней и ее злых словах. Когда я сожгла эту страницу и развеяла пепел, во мне родилась уверенность в себе. Прошлое больше не существует для нас, мы начинаем заново, и он, и я. Прошлое улетучилось, как дым из мусорной корзинки. Я буду миссис де Уинтер. Я буду жить в Мэндерли.

Скоро миссис Ван-Хоппер уедет, исчезнет под перестук колес в спальном вагоне, а мы с ним будем вместе в ресторане отеля сидеть за нашим всегдашним столиком и строить планы на будущее. Начало огромного приключения. Возможно, когда она уедет, он наконец поговорит со мной, скажет, как он меня любит, как он счастлив. До сих пор на это не было времени, такие вещи нельзя просто так взять и сказать, нужен подходящий момент. Я подняла глаза и увидела ее отражение в зеркале. Она наблюдала за мной, на ее губах была снисходительная улыбка. Я подумала, что она решила все же быть великодушной, что она протянет мне руку и пожелает удачи, подбодрит меня и скажет, что все будет хорошо. Но она продолжала улыбаться, заправляя под шляпку выбившуюся прядь волос.

– Вы, конечно, понимаете, почему он на вас женится, не так ли? Вы не тешите себя мыслью, что он в вас влюблен? Дело тут простое: этот пустой дом так стал действовать ему на нервы, что он едва не свихнулся. Он чуть не прямо мне об этом сказал. Перед тем как вы вошли. Он просто не может больше жить там один…

Мы приехали в Мэндерли в начале мая, следом за первыми ласточками и пролеской. Здесь это лучшая пора, сказал Максим, лето еще не вошло в полный разгар, в долине зацветают кроваво-красные рододендроны и дурманяще пахнут азалии. Мы ехали на машине, покинув Лондон утром под проливным дождем, и прибыли в Мэндерли около пяти, как раз к чаю. Как сейчас вижу себя, одетую, по обыкновению, самым неподходящим образом, хотя я вот уже семь недель как была замужем, – коричневое трикотажное платье, на шее маленькая горжетка из куницы, а поверх всего – огромный бесформенный макинтош – уступка моде, – доходящий до самых лодыжек, от чего я казалась на несколько дюймов выше. В руках я сжимала перчатки с крагами и большую кожаную сумку.

– Дождь только здесь, в Лондоне, – сказал Максим, когда мы выезжали. – Подожди, пока приедем в Мэндерли. Там тебя встретит солнце.

Он был прав, тучи остались за Экзетером, они укатились назад, оставив огромный синий купол над головой и белую дорогу впереди.

Я была рада солнцу; я суеверно считала дождь дурной приметой, и свинцовое лондонское небо отбило у меня охоту разговаривать.

– Как ты, получше? – спросил Максим, и я улыбнулась ему и взяла за руку, думая, как все это для него легко – приехать в свой собственный дом, войти в холл, захватить письма, позвонить, чтобы подавали чай; я спрашивала себя, догадывается ли он, как я нервничаю, и показывает ли его «Ну как ты, получше?», что он все понимает.

– Ничего, мы уже скоро приедем. Тебе невредно будет выпить чаю, – сказал он и выпустил мою ладонь – мы подъехали к повороту, и ему надо было снизить скорость.

И я поняла, что он приписал мою молчаливость простой усталости, ему и в голову не пришло, что я столь же сильно страшусь приезда в Мэндерли, сколь стремлюсь к нему в теории. Теперь, когда этот момент настал, я жаждала его задержать. Я хотела бы остановиться в какой-нибудь придорожной гостинице, посидеть в столовой у общего камина. Я хотела быть безымянной путницей, молодой женой, влюбленной в мужа, а не женой Максима де Уинтера, впервые приезжающей в Мэндерли. Мы миновали не одну деревушку, где окна домиков глядели на нас благожелательно и тепло. С порога одного из них мне улыбнулась женщина с младенцем на руках; ее муж, гремя ведрами, шел через дорогу к колодцу.

Ах, если бы мы были такими же, как они, возможно их соседями, и Максим стоял бы вечерами, облокотившись о ворота, с трубкой в зубах, гордый тем, какую высокую штокрозу ему удалось вырастить собственными руками, а я возилась бы на кухне, чистой, как стеклышко, накрывая на стол к ужину. На шкафчике для посуды громко тикал бы будильник, стояли бы рядком начищенные до блеска оловянные тарелки. После ужина, положив ноги на каминную решетку, Максим читал бы газету, а я вытаскивала бы из ящика гору белья, которое надо починить. Несомненно, такая жизнь была бы куда более тихой и безмятежной и к тому же более легкой, не требующей выполнения незыблемых правил.

– Осталось всего две мили, – сказал Максим, – видишь ту широкую полосу деревьев на гребне холма, что спускается в долину, и море за ней? Там и есть Мэндерли, это наш лес.

Я выдавила из себя улыбку, но ничего не ответила, меня вдруг охватила паника, тревожная тошнота, с которой я не могла совладать. Исчезло радостное возбуждение, пропала счастливая гордость. Я чувствовала себя ребенком, которого впервые ведут в школу, маленькой неопытной служанкой, которая никогда раньше не уезжала из дома, а сейчас пришла наниматься к чужим людям. Все самообладание, которое я приобрела за короткие семь недель замужества, превратилось в лоскут, трепещущий на ветру; мне казалось, что я совсем не умею себя вести, не знаю даже простейших вещей, не отличу правой руки от левой, не буду знать, стоять мне или сидеть, какими ложками и вилками пользоваться за обедом.

– Я бы скинул макинтош, – сказал он, глядя на меня, – здесь и в помине не было дождя, и поправь эту свою смешную горжетку. Бедняжка, я привез тебя сюда в такой спешке, нам, верно, следовало накупить тебе в Лондоне кучу нарядов.

– Не важно, если тебе это безразлично, – сказала я.

– Большинство женщин ни о чем, кроме нарядов, не думают, – отсутствующе произнес он, и, завернув за угол, мы оказались у перекрестка, где начиналась высокая стена. – Вот мы и дома, – сказал Максим с непривычным волнением в голосе, и я вцепилась обеими руками в кожаное сиденье машины.

Дорога забрала влево, и перед нами оказались широко распахнутые железные ворота возле сторожки, а за ними – длинная подъездная аллея. Когда мы въезжали в высокие ворота, я заметила лица за темными окошечками сторожки, а из задней двери выбежал ребенок и с любопытством уставился на меня. Я отпрянула на сиденье, сердце судорожно билось у меня в груди; я знала, почему в окошках были эти лица, почему с таким любопытством смотрел мальчик.

Они хотели знать, какая я. Я представляла, как они громко судачат сейчас, как смеются, собравшись на кухоньке. «Только и увидел что макушку шляпы, – говорит кто-нибудь. – Она спрятала лицо. Ну ничего, до завтра мы все узнаем, придет весточка из барского дома». Возможно, Максим наконец догадался хоть немного о моих муках, потому что, взяв мою руку, поцеловал ее и сказал, хотя и с улыбкой:

– Не обращай внимания на их любопытство, всем, естественно, хочется на тебя взглянуть. Последние недели они, вероятно, ни о чем другом не говорили. Будь сама собой, и они станут тебя обожать. И не беспокойся о том, как вести дом, миссис Дэнверс делает абсолютно все. Предоставь это ей. Вероятно, сперва она будет держаться с тобой холодно, это весьма своеобразная личность, но ты не тревожься, такая у нее манера. Видишь эти кусты? Это гортензии. Когда они цветут, здесь стоит сплошная голубая стена.

Я не ответила, я думала о той девочке, моем далеком «я», которая давным-давно купила цветную открытку в деревенской лавке и вышла оттуда на яркий солнечный свет, сжимая ее в руке, в восторге от своей покупки. «Она так хорошо подойдет для альбома, – думала девочка, – Мэндерли, какое красивое имя». А теперь я буду здесь жить. Мэндерли – мой дом. Я стану писать отсюда друзьям и знакомым: «Мы проведем в Мэндерли все лето. Вы обязательно должны приехать у нас погостить», я буду ходить по этой аллее, сейчас такой чужой и незнакомой, зная весь путь наизусть, каждый его изгиб и поворот, замечая с одобрением все уголки, где потрудились садовники – здесь подстригли кустарник, там подрезали ветку, – буду запросто заходить в сторожку привратника у железных ворот. «Ну, как ваша нога сегодня?» – спрошу я его матушку, и старушка, давно утеряв былое любопытство, пригласит меня в кухню. Я завидовала Максиму, он держался непринужденно, беззаботно, легкая улыбка на губах говорила, что он счастлив вернуться домой.

Каким невероятно, немыслимо далеким казалось мне то время, когда я тоже буду улыбаться и чувствовать себя свободно; как мне хотелось, чтобы оно скорей наступило, пусть даже, прожив здесь много-много лет, я состарюсь, поседею и буду еле двигать ногами, – все лучше, чем быть робкой, глупой девчонкой.

Ворота с громким стуком закрылись позади нас, пыльное шоссе скрылось из вида, и я вдруг увидела, что подъездная аллея ни капельки не похожа на ту широкую гравийную дорогу, окаймленную ухоженным газоном, которую я создала в своем воображении, которой пристало быть в Мэндерли.

Эта аллея извивалась и петляла, как змея, временами она была не шире тропинки, с обеих сторон возвышалась колоннада деревьев, ветви которых качались и переплетались друг с другом, образуя над нами свод, похожий на церковную аркаду. Даже прямое полуденное солнце не могло проникнуть сквозь густолиственный зеленый полог, лишь кое-где мерцающие звездочки теплого света испещряли золотом землю. Все было тихо и неподвижно. На шоссе в лицо нам дул веселый западный ветер, под которым дружно кланялась трава, но здесь ветра не было. Даже мотор машины стал звучать по-иному, тише, спокойнее, чем раньше. По мере того как дорога спускалась в долину, нас все теснее обступали деревья, огромные буки с прелестными гладкими белыми стволами, простирающие друг к другу мириады ветвей, и другие деревья, названий которых я не знала, подходящие к дороге так близко, что я могла бы дотронуться до них рукой. Все дальше и дальше – вот мелькнул мостик, перекинутый через ручей, – и по-прежнему эта подъездная аллея, не похожая сама на себя, извивалась и петляла, как волшебная лента, меж темных безмолвных деревьев, все глубже проникая в самое сердце леса, и по-прежнему не видно было расчищенного участка, свободного пространства, где мог бы находиться дом.

Дорога начала действовать мне на нервы. Должно быть, за этим поворотом, думала я, или за тем, подальше, но сколько я ни наклонялась на сиденье вперед, меня ждало разочарование: ни дома, ни полей, ни широко раскинувшегося фруктового сада – ничего, кроме тишины и глухого леса. Ворота у сторожки превратились в воспоминание, а шоссе – в нечто существовавшее в иные времена в ином мире.

Внезапно впереди показался просвет, затем клочок неба, и через минуту темные деревья отодвинулись, поредели, безымянные кусты исчезли, и по обе стороны поднялась высокая багрово-красная стена. Нас окружали рододендроны. Их появление было так внезапно, что поразило, даже испугало меня. Кто мог ожидать их в лесу? Я не была готова к встрече с ними. Они вселили в меня трепет своими пурпурными лицами, в несметном количестве громоздившимися одно над другим; не было видно ни веточки, ни листика, ничего, кроме кровавого багрянца. Эта фантастическая буйная поросль не была похожа ни на какие рододендроны из тех, что я видела раньше.

Я взглянула на Максима. Он улыбался.

– Нравится? – спросил он.

Я сказала ему «да» чуть не шепотом, я не была уверена в том, правду ли я ему говорю; для меня рододендрон всегда был скромным домашним цветком сиреневого или розового цвета, который растет на аккуратных круглых клумбах почти в каждом саду. А эти чудовища, вздымавшиеся к небу, сплотившие свои ряды, как батальон, слишком прекрасны, думала я, слишком могучи, они вообще не цветы.

Мы были уже недалеко от дома, дорога изогнулась, стала той широкой подъездной аллеей, которую я надеялась увидеть с самого начала, и, все еще огражденные с обеих сторон кроваво-красными стенами, мы завернули за последний поворот и очутились перед Мэндерли. Да, это был он, тот самый дом, который я ожидала, Мэндерли с цветной открытки, купленной много лет назад. Воплощение изящества и красоты, изысканно-безупречный, прекраснее, чем я могла представить это в мечтах, он стоял в небольшой лощине, покрытой бархатистыми лужайками, полянами с шелковистой травой, зеленые террасы полого спускались к садам, сады – к морю. Когда мы подъехали к широкому каменному крыльцу и остановились перед открытой дверью, я увидела через высокие узкие трехстворчатые окна, что в холле полно людей.

– Черт побери эту женщину, ведь она прекрасно знает, что я этого не хотел, – проговорил вполголоса Максим и рывком затормозил машину.

– В чем дело? – спросила я. – Кто все эти люди?

– Боюсь, теперь тебе этого не избежать, – раздраженно ответил он. – Миссис Дэнверс собрала весь штат прислуги и всех, кто работает в поместье, чтобы приветствовать нас. Не волнуйся, тебе не придется ничего говорить, я возьму это на себя.

Я стала нащупывать ручку дверцы, меня немного подташнивало и знобило от долгого пути, и пока я возилась с замком, по ступеням спустился дворецкий в сопровождении ливрейного лакея и открыл передо мной дверцу.

Он был стар, у него было доброе лицо, и я улыбнулась ему и протянула руку, но он, видно, не заметил ее, потому что, вместо того чтобы ее пожать, взял мой плед и маленький дорожный несессер и обернулся к Максиму, в то же время помогая мне выйти из машины.

– Ну, вот мы и дома, Фрис, – сказал Максим, снимая перчатки. – Когда мы выезжали из Лондона, шел дождь. Похоже, что здесь дождя не было. Все здоровы?

– Да, сэр, благодарю вас, сэр. Нет, в этом месяце было мало дождей. Рад видеть вас в Мэндерли, надеюсь, вы в добром здравии? И мадам тоже?

– Да, мы оба чувствуем себя превосходно, спасибо, Фрис. Только сильно устали с дороги и хотим чаю. Я не ожидал всего этого. – Он дернул головой по направлению к холлу.

– Приказание миссис Дэнверс, сэр, – сказал дворецкий с непроницаемым выражением лица.

– Нетрудно догадаться, – коротко бросил Максим. – Пошли, – обернулся он ко мне, – это не займет много времени, выпьем чай потом.

Мы поднялись вместе по широкой лестнице, Фрис и лакей следом за нами, с пледом и моим макинтошем, и я почувствовала, как у меня засосало под ложечкой и сдавило судорогой горло.

Я закрываю глаза и как сейчас вижу себя такой, какая я была тогда – худенькая неловкая девушка в трикотажном платье, перчатки с крагами крепко зажаты во вспотевших ладонях, – когда стояла на пороге своего будущего дома. Я вижу огромный каменный холл, широко распахнутые двери в библиотеку, картины Питера Лели и Ван Дейка на стенах, изящную лестницу на галерею менестрелей, а в холле – ряд за рядом, вплоть до каменных переходов в глубине и до столовой – лица, море лиц, глядящих на меня с жадным любопытством, словно они – толпа зевак, собравшихся у лобного места, а я – жертва, со связанными за спиной руками, приведенная на плаху. От моря лиц отделилась какая-то фигура, высокая и костлявая, одетая в глубокий траур; выступающие скулы и большие ввалившиеся глаза придавали ее бледному пергаментному лицу сходство с черепом, венчающим костяк.

«Очень трудно работать с материалом, который постоянно умирает»

Эксклюзивное интервью с британской художницей, работы которой заказывают Sotheby’s, Hermès, Max Mara, Dolce & Gabbana и Tiffany.

Редакция

Роман Ребекки, дочери главного садовника Национального Фонда в Лондоне, с цветами начался на чердаке семейного дома в Лондоне: но от детского гербария до витрин Sotheby’s, Hermes и Tiffany — путь длинною в пятнадцать лет. Несколько тысяч цветов для своей выпускной работы в университете Нью-Кастла Лоу вырастила, собрала и развесила на прозрачных лесках сама. Сегодня у Ребекки собственная студия напротив (где еще!) цветочного рынка в Восточном Лондоне, нет отбоя от громких клиентов и волонтеров, которые мечтают прикоснуться к процессу, который заново легитимизирует ручной труд в противовес технологическому прорыву с искусстве. В эксклюзивном интервью thesymbol.ru художница с прерафаэлитской внешностью рассказала об идеологии и технике своего творчества.

Ребекка в своей студии в Лондоне ©Fabio Affuso

Ребекка, сейчас ваши цветочные инсталляции выставляются на Sotheby’s, их заказывают крупные бренды, вроде Jo Malone и Jimmy Choo. А с чего все начиналось? Какая была ваша первая работа из цветов?

Я изучала живопись и принт в университете Нью-Кастла, но работа с холстами в двухмерном режиме казалась мне сковывающей и разочаровывающей. При этом скульптором я никогда не была: поэтому я начала экспериментировать с материалами и пытаться создать трехмерную картину. После серии неудачных опытов с пластиком, тканями и едой я наконец-то пришла к своему скульптурному материалу — живым цветам. Сложность работы с таким эфемерным материалом захватила меня и мне очень нравились оттенки, которые цветы приобретали в обработанном виде. В 2003 году я сделала первую инсталляцию из георгин, которые были выращены моим отцом, главным садовником Национального Фонда в Кембридже в Англии. Я до сих пор использую некоторые из этих цветков в своей работе и продолжаю использовать цветы как свой главный медиум.

Ваши работы создаются из свежих цветов и запрограммированы на увядание. Как долго может жить такая инсталляция? Вы как-то обрабатываете цветки?

Я никак не обрабатываю цветы, они хранятся в режиме традиционно высушивания на воздухе. На данный момент самая живучая из моих инсталляций — как раз дебютная «Далия», а из публичных инсталляции — «Засыхающие розы», которым примерно пять лет, и сейчас они экспонируются в лондонском ресторане The Baltic. На самом деле, самые долгоиграющие цветы — пионы, розы и засушенные бутоны гвоздики. Натуральные масла держат лепестки вместе и, помещенные в правильную среду, они могут хранится очень и очень долго.

Студия Ребекки Луис Лоу в Лондоне ©Nicola Tree

Вас интересуют еще какие-то медиумы, помимо цветов?

Я фанат всего натурального, и я продолжаю экспериментировать с различными составляющими флоры и фауны. Цветы завораживают меня, потому что я постоянно изучаю границы их использования. А другие натуральные материалы более просты в обращении, и я нахожу их менее вызывающими и интересными. Рисовать и писать маслом я тоже продолжаю, эти материалы всегда со мной, хотя и на менее публичной основе.

Люди любят цветы, это факт. Но что для вас важнее в цветах с точки зрения художественного высказывания?

Многогранность цветов как материала меня захватывает. Главный посыл моих инсталляций — демонстрация зрителю чудес природы с новой точки зрения.

Что самое сложное в работе с цветами?

Очень сложно работать с материалом, который постоянно умирает.

На заднем плане: работа Ребекки в лондонской штаб-квартире Sotheby’s

С какими видами цветов вы чаще всего работаете?

Я чаще всего работаю с культивированными цветами из региона, в котором я нахожусь в данный момент. Некоторые инсталляции сделаны из материалов добытых на местности, и я люблю работать с полевыми цветами. Но многие из них редкие, охраняются государством, поэтому я не всегда могу их получить в достаточном количестве для своих масштабных инсталляций.

Вы — садовник в шестом поколении, поэтому наверняка знаете, где взять цветы в Лондоне. Но, работая по всему миру, где вы находите столько цветов в каждом городе?

Каждый раз очень много времени уходит на ресерч, поиски местных теплиц. На крайний случай у меня есть поставщик в Голландии, который оперативно пришлет любое количество цветов в любую точку мира.

Flowers Outside In. 2015 ©Rebecca Louise Law

У вас есть какие-то колористические схемы?

Вообще, может сработать абсолютно любой цвет, кроме зеленого и белого: зеленый может быть нестабильным, а белый может стать коричневым. Я всегда опираюсь на место, в котором будет находиться инсталляция, и на этапе планирования проекта всегда стараюсь по максимуму изучить местные обычаи и символический язык цветов, который в каждом регионе свой. Я изучала историю флористики и училась у совершенно разных мастеров, от модных сет-дизайнеров до свадебных и ритуальных флористов: мне было интересно все.

The Hated Flower. 2014. ©Nicola Tree

The Hated Flower. 2014. ©Nicola Tree

Вы много сотрудничаете с публичными пространствами — универмагами, офисами, корпоративными площадками для мероприятий. А в частном порядке у вас заказывают работы?

Да, множество моих работ заказаны для частных домов. К тому же, я делаю менее масштабные инсталляции, которые экспонируются в моем галерейном пространстве на Коламбиа-роуд в Восточном Лондоне.

В каких самых необычных местах вам довелось поработать?

Самым запоминающимся опытом был проект для тематического парка в Японии. А площадка моей мечты — Турбин Холл в Тейт Модерн, я бы очень хотела сделать инсталляцию для этого пространства.

Цветы — один из основных мотивов творчества многих художественных направлений. Их активно использовали в качестве символа голландские натюрмортисты Золотого века, пре-рафаэлиты, импрессионисты. А какие художники прошлого вдохновляют вас?

Я очень люблю работы фламандских и голландских натюрмортистов. Еще меня вдохновляет творчество Василия Кандинского и художников Цветового спектра — например, Марка Ротко. Собственно, цветовые поиски Ротко были моей отправной точкой, я влюбилась в его картины и подумала: «Как же я могу раскрутить понятие цвета еще дальше?»

В Россию не собираетесь?

Я бы очень хотела поработать в России: чем больше путешествую, тем больше люблю людей и их уникальные культурные коды. В этом году на данный момент у меня запланированы и утверждены проекты в Польше, Соединенных Штатах Америки и Дании.

Ребекка за работой над инсталляцией Canopy из 150,000 цветков в Мельбурне, Австралия. 2016

The Garden Display. 2014. ©Nicola Tree

The Garden Display. 2014. ©Nicola Tree

The Beauty of Decay. 2016. Chandran Gallery, San Franciso 

White Tulips. 2014. Sensing Spaces, Royal Academy, London

Drying. 2014. ©Nicola Tree

Grecian Garden. 2014. Onassis Cultural Centre, Athens

Hanging Garden. 2011. The Royal Opera House, London

Ребекка Уинтерз — Поздние цветы читать онлайн

12 3 4 5 6 7 …37

Ребекка Уинтерз

Поздние цветы

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Поднявшись на второй этаж, Мишель Ховард увидела свою племянницу Линетт, выходившую из гостевой спальни.

— Тетя Мишель, что ты тут делаешь?

Восемнадцатилетняя брюнетка аж подпрыгнула от неожиданности. Она-то думала, что в доме никого нет, кроме Зака.

— Этот же вопрос я хотела бы задать тебе. Твоя мама сказала, что по утрам ты на занятиях в колледже.

— Только один раз — по четвергам. А так занятия начинаются позже, в одиннадцать.

— Учитывая пробки на дорогах, — Мишель посмотрела на часы, — тебе лучше поспешить, чтобы не опоздать.

— Я уже сама могу распоряжаться своей жизнью. Спасибо.

Нежное лицо молоденькой девушки нахмурилось.

Оба — и Грэхем, и Шерилин — не раз жаловались ей на изменившееся поведение единственной дочери. Линетт буквально за одно лето превратилась в существо колючее, дерзкое. И сейчас Мишель поняла, что они имели в виду.

— Прости меня, солнышко. Я не собиралась поучать тебя. Мне жаль, что так получилось. — Держа в одной руке два пакета льда и сумку с аппаратом для измерения кровяного давления, другой рукой Мишель обняла племянницу. Но та даже не шелохнулась. Озадаченная тетя отступила. Отправив за ухо прядь, падавших на шею, светлых золотистых волос, она продолжала оправдываться: — Твоя мама попросила меня приехать и присмотреть за дядей Заком, пока она ездит за покупками.

— Я сама способна присмотреть за ним.

Лицо Линетт не дрогнуло.

— Я знаю. Но она его сестра и не на шутку встревожена. Поэтому и хотела услышать мое мнение о состоянии Зака.

— Его бы не выписали из больницы, если бы ему не стало лучше, — саркастически заметила Линетт. — Мне почти девятнадцать, а здесь все относятся ко мне так, будто я еще ребенок. Почему-то к Заку они никогда так не относились!

Карие глаза сверкали гневом.

Мишель поморщилась.

— Дело в том, что Заку было девять лет, когда мой брат женился на твоей маме.

Она прекрасно помнила, как ее брат, Грэхем, старался завоевать расположение молчаливого мальчика — младшего брата жены. Как старался не превращаться в тяжелого на руку отчима. Его старания вознаграждены. Сейчас у них с Заком прекрасные отношения.

— Почему ты постоянно называешь его моим дядей? Между нами нет кровного родства.

Наконец-то причина дерзкого поведения племянницы начала проясняться. Какая это тяжелая и трудная полоса в жизни: от подростка к взрослому человеку.

— Брось, тетя Мишель! — горько бросила ей в лицо Линетт. — Ведь ты знаешь, что это правда. Настоящие родители бросили Зака, он жил в приемной семье, у чужих людей. А потом мамины родители усыновили его, но они погибли. К тому времени, когда я пошла в детский сад, Зак уже кончал школу. Я практически его не видела.

— Тем не менее он твой дядя и член твоей семьи, — напомнила девушке Мишель. — Грэхем и твоя мама вырастили и его, и меня, окружив такой любовью, на какую только способен человек. Заку и мне очень повезло, что у нас есть старшие брат и сестра, которые создали для нас надежную семью и заменили умерших родителей.

После несчастного случая на стройке Шерилин решила привезти брата домой. Она считала, что это единственный способ избавиться от множества женщин, жаждущих ухаживать за ним. Конечно, каждая из них надеялась стать единственной. Но как бы то ни было, Зак не выказывал желания сделать окончательный выбор. И, несомненно, он не хотел, чтобы хоть одна из них видела его в таком беспомощном состоянии.

Мишель, работая в больнице, выходила многих мужчин: и молодых, и старых. Она прекрасно понимала их психологию. Они носили свою гордость, будто щит. И старались не показывать свою слабость.

Когда муж Мишель, Роб, смертельно заболел, он так старательно скрывал свои страхи и чувства, что выстроил между ними стену, которую она так и не сумела пробить…

— Почему ты не на работе?

Воинственный тон Линетт несколько прояснил ситуацию. Теперь, когда Зак был дома, племянница хотела как можно больше времени проводить с ним.

Закончив колледж, Зак начал работать, но несколько раз в месяц приезжал из Карлсбада в Риверсайд навестить семью. Приезжал не так уж часто, как хотелось бы Грэхему и Шерилин. И Мишель. Во всяком случае, она не видела его уже года два.

Уход за больными стал для нее не только профессией, но и своего рода лекарством, панацеей: после смерти мужа она не знала, что делать со своей жизнью. Последний раз она видела Зака на похоронах Роба.

— Я только что закончила работу в Мюрриете.

Мишель не стала уточнять, что ее пациент, Майк Фрэнсис, известный калифорнийский гольфист, который сломал ногу в автокатастрофе и теперь выздоровел, приглашал ее лететь с ним в Австралию, где у него предполагается в следующем месяце турне.

Майк Фрэнсис. Красивый, дерзкий, наделенный большой долей очарования. Он как никто умел заставить ее смеяться. Но самое главное — она никогда не бывала в Австралии. Посмотреть на Квинсленд и Большой Барьерный риф — Мишель мечтала об этом.

Она заранее подала заявление об иностранном паспорте, но все еще колебалась. Стоит ли ей лететь? Что-то подсказывало ей, что Фрэнсис всегда будет любить свою бывшую жену.

Она была его сиделкой и многое узнала о нем. Фрэнсис не принадлежал к тем, кто легко сходится с людьми. У него довольно тяжелый характер. Возможно, ей не стоит связывать с ним свою жизнь?..

— Раз уж мы говорим на эту тему, очень ли ворчлив наш пациент сегодня утром? — пошутила Мишель, надеясь улучшить настроение Линетт.

— Он еще спит и вряд ли хочет, чтобы его беспокоили.

Племянница явно выгоняла ее.

— Я уже встал, — раздался низкий мужской голос.

Мишель быстро обернулась.

— Зак…

У нее перехватило дыхание.

В противоположном конце холла в дверях, точно в раме, стояла высокая фигура. Мишель тотчас поняла, сколько усилий ему стоит держаться прямо. Она встревоженно шагнула к нему.

— Я почему-то так и подумал, что это ты, — сказал он, когда она подошла ближе.  — Сколько времени прошло, Мишель…

Она с трудом сглотнула. Все встало на свои места — так вот почему племянницу не узнать!

Зак стал взрослым. Но все равно оставался на семь лет моложе Мишель. Взрослый Зак Сэдлер был неотразим: черные волосы и строгие мужские черты делали его невероятно привлекательным.

Внешняя отчужденность, характерная для него когда-то, превратилась в чувственность. Этот мужчина словно бросал вызов. И Мишель вряд ли могла бы не обратить на него внимания.

Сейчас на нем кроме серых тренировочных штанов ничего не было — если не считать гипсовую повязку на груди, стягивающую ребра. Мускулистое тело, бронзовый загар от работы под калифорнийским солнцем — мужчина в расцвете сил. В двадцать восемь лет он возглавлял строительную компанию «Сэдлер констракшн» в Карлсбаде, прибрежном городе в двух часах езды от Риверсайда.

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 …37

Семья значит многое — Bit & Grain

Рассказ Сандры Дэвидсон Архивные фотографии предоставлены Джорданом и Джошем Финчем

У Перси Флауэрса были большие планы на внуков. Заядлый любитель активного отдыха и охотник, Флауэрс намеревался научить их охотиться и ловить рыбу, как только сможет. 22 октября 1982 года у Джордана и Джошуа Финча, однояйцевых близнецов Флауэрс, родились внуки. Две недели спустя смерть пришла к Флауэрсу рано, и, как много раз до этого, Говард Крич, правая рука Флауэрса, вмешался, чтобы исполнить его желание.

Флауэрс был награжденным охотником. Он вырастил и обучил свою собственную родословную фоксхаундов и заказал картины с изображением своих самых титулованных собак. Крич помог переделать все задние борта грузовиков Флауэрса, чтобы собакам было легче запрыгивать в свои охотничьи ящики. Он знал, что охота значила для Флауэрса, и понимал, что он хотел, чтобы она значила для Джордана и Джоша.

«Ховард всегда выполнял обещание и делал это с нами», — вспоминает
Джош, которому сейчас 33 года.

«Он вырастил нас для охоты на кроликов», — говорит его брат Джордан.
 
Сколько себя помнят, мальчики проводили субботнее утро на охоте с Кричем. Они встречались в его квартире над гаражом их бабушки, где начинали день с завтрака из сырного печенья и кофе.
 
«Мы были слишком молоды, чтобы пить кофе, — смеется Джош.
 
«[Нам было] семь, восемь лет, мы пили кофе!» говорит Джордан.
 
Джош добавляет: «Ховард говорил: «Все мальчики должны к этому привыкнуть». персиковом саду, где они встречались с несколькими его друзьями и начинали. «Это были Говард и несколько белых джентльменов постарше, — вспоминает Джош. «Они все приставали к нам и говорили, что мы не можем убить кролика, если у него не случится сердечный приступ», — добавляет Джордан.
 
В течение дня Крич и мальчики периодически отдыхали на задней двери его грузовика. «Он приносил напитки, венские сосиски и рулетики, и мы просто наслаждались этим», — говорит Джош.
 
Это одни из их любимых воспоминаний.

Дэвид Ховард Крич родился 10 июля 1917 года недалеко от Смитфилда, Северная Каролина, и проработал в семье Флауэрс 80 лет. Семья называет его «Человек, стоящий за легендой».
 
Его история, с одной стороны, обычная, а с другой — исключительная. Он был афроамериканцем, выросшим в огромном сельском округе, где когда-то проживала действующая ветвь Клу-клукс-клана. Как и многие южные афроамериканцы в начале 20 века, он пошел работать на белую семью. Он никогда не покидал их, и они никогда не покидали его.
 
Когда Крич был подростком, Флауэрс — «Легенда» — нанял его подметать полы в «Цветочной таверне», ресторане его семьи. Флауэрсу, которого газета «Saturday Evening Post» в 1958 году назвала «Королем самогонщиков», нужен был надежный человек. Крич быстро зарекомендовал себя как надежный сотрудник и доверенное лицо Флауэрса.

Во времена расцвета самогоноварения Крича прозвали «Паук», что было отсылкой к литровым банкам с перепонками в форме ромба, которые местные жители называли «Паучьими пинтами». Однажды зимой поездка с доставкой на север чуть не стоила ему всего. Итак, история гласит, что военнослужащий штата наткнулся на Крича, когда он ремонтировал спущенную шину полностью загруженного грузовика на межштатной автомагистрали 9. 5. В ужасе Крич не знал, бежать или остаться, но полицейский предложил помочь ему сменить шину, потому что он «знал, как тяжело работают водители грузовиков».
 
Это была не единственная легендарная близкая встреча Крича. Однажды он рассказал Джордану и Джошу о том, как его преследовали очень холодной зимней ночью. Легенда гласит, что он переплыл ледяное озеро, спасаясь от преследователей. Когда он благополучно добрался до другой стороны, он обернулся и высмеял закон. Он всегда гордился тем, что его никогда не поймали.

Работа и дружба Крича с Флауэрсом принесли ему уважение и привилегии, которых в то время не было у многих афроамериканских сверстников. «Мессин» у Крича означал «мессин» у Флауэрса. Мальчики говорят, что много лет назад Крича призвали в армию. Прошла неделя, и он провел, по его словам, самые долгие дни в своей жизни на армейских учениях в Форт-Брэгге. Однажды днем ​​Крич увидел, как большой «крайслер» Флауэрса въехал в тренировочный лагерь. Он сразу понял, что идет домой. Флауэрс помог добиться его освобождения с помощью отсрочки по сельскому хозяйству II-C.

Он был больше, чем сотрудник. Он был семьей. Элла Пит, сестра Крича, говорит, что Флауэрс и его жена были для Крича как родители: «Он всегда называл их семьей». Она чувствовала такое же тепло. В 2012 году, когда она вернулась в Северную Каролину на похороны своего брата, она сказала: «Я не могла бы лучше провести время на похоронах. Меня узнали на 100% и приветствовали в их доме. Они были как семья для него и для меня».

Тем не менее, Крич был человеком своего времени, и он не избежал расовых оскорблений и несправедливости, хотя и редко говорил о них. Джордан и Джош хорошо помнят, как Ховард шутил с местными жителями о митингах Клана. Он смеялся и говорил: «Я был Великим Драконом, на мне всегда были перчатки и плащ. Они просто никогда не знали об этом».
 
«Невозможно сказать, как плохо он себя чувствовал, — говорит Джош. — Вот такой он был.

Близнецы говорят, что он никогда не жаловался.

Когда Флауэрс умер, его бизнес умер вместе с ним, но Крич остался с семьей. С 80-х годов он содержал ферму и помогал семье построить одно из крупнейших запланированных сообществ в штате.

Истории, которыми поделился Крич, дали Джордану и Джошу окно в человека, жизнь и эпоху, которую они никогда не знали.
 
«Мы не видели и не думали о цвете, когда смотрели на него. Мы просто думали о нем как о Говарде», — говорит Джош. И Говард имел в виду семью.
 
«Когда мы не учились в школе, мы были с Говардом», — добавляет он. «Он был с нами все время, пока мама и папа работали. Он забирал нас утром и отвозил ночью». Их отец шутил: «Они переедут 10 человек, чтобы добраться до него. Они любили Говарда!»
 
Мальчишки звали его «Крич» или «Мистер Крик». Бриз», потому что он всегда был покладистым. Он купил им толстовки на молнии с вышитыми на спине словами «Парни Говарда», и люди в городе называли их так.
 
У Джордана и Джоша была собственная спальня в его квартире, где они проводили выходные, когда их родители уезжали на работу. Эти выходные состояли из охоты, просмотра бейсбола и профессионального баскетбола. «Мы сидели в его гостиной и смотрели игру «Буллз», когда там был Майкл Джордан, — вспоминает Джош. Крич рассказывал, как они с Флауэрсом часто вместе смотрели игры.
 
Расположение со стороны может показаться необычным. Но для семьи Флауэрс это было совсем не так. Крич помогал воспитывать мать и дядю Джордана и Джоша, Ребекку Флауэрс и Перси Флауэрс-младшего, и заботился о Дельме «Мама Делл» Флауэрс — вдове Флауэрса — до ее смерти. Если кому и можно было доверить близнецов, так это Говарду.
 
Мальчики жили в округе Джонстон, пока не поступили в среднюю школу и колледж. Даже тогда «у нас всегда был к нему вызов», — говорит Джош. «Вы можете спросить Говарда о чем угодно, — добавляет Джордан.
 
Еженедельные телефонные звонки Кричу информировали их об охотничьих собаках, их родителях и бабушке. После рабочего дня Крич возвращался в свою квартиру, садился в кресло La-Z-Boy, где он часто спал, и разговаривал по телефону с друзьями. Иногда мальчики звонили ему, и он отвечал. В других случаях они звонили ему, чтобы услышать сигнал «занято». «Он знал здесь всех. Он говорил со всеми. Он всегда был на телефоне», — говорит Джош.

Разговор с Кричем гарантировал смех. «Он всегда придумывал, как вас рассмешить, и это не заняло много времени», — говорит Джордан. Всякий раз, когда у мальчиков возникала проблема, они могли рассчитывать на него. Он держал их разговоры в секрете, но обязательно подкалывал их, когда они были дома на каникулах. «У нас были такие отношения, — объясняет Джош.

Он был кладезем стихов, остроумных цитат и пронзительных праздничных благословений. Праздничные молитвы всегда предназначались для него.

«Этот человек был очень самоотверженным. [В детстве] все, что мы знали, это то, что он жил здесь, и у него не было жены… и его родители умерли, когда он был маленьким», — говорит Джош.
 
Он мало рассказывал о своем прошлом, но его тело свидетельствовало о тяжелой, но стойкой жизни.

«Каждый дюйм его тела рассказывал историю, — говорит Джош. Мальчики помнят, как он тихонько насвистывал сквозь выбитые зубы. Крупный ростом, но небольшого телосложения, Ховард всегда носил длинные кальсоны, независимо от сезона. Несчастные случаи с непослушными стволами сделали его пальцы скрюченными и искривленными. Реконструированный таз, возникший в результате несчастного случая, в котором Ховард ехал на жеребенке, который выбежал со второго этажа сарая, доставил ему неприятности в дальнейшей жизни. Грыжа размером с футбольный мяч, которую не лечили 35 лет, едва не унесла его жизнь в 9-м году.0 с.

Джош обнаружил Крича в своей квартире в день разрыва грыжи. Будучи в то время подростком, он помнит, как нашел Крича больным и скомканным в своем кресле. Поскольку он видел, как многие друзья отправлялись в больницу и никогда не возвращались, Крич, как известно, избегал доктора любой ценой. Джош помнит, как сказал: «Говард, мне все равно, что ты говоришь или что ты делаешь, но скорая помощь приедет». Доведенный до слез воспоминанием, он продолжает: «Они сказали, что ему осталось жить час. [Но они] исправили это, и он стал как новый человек. Это было давным-давно.»
 
Заядлый шутник, болтун, читатель и друг, Крич превратил Джордана и Джоша в мужчин, которыми они стали. «Этот человек ставил всех выше себя, — говорит Джош.

«Бескорыстие» — вот слово, которое приходит на ум, когда Джордан думает о нем.
 
Джош добавляет: «Просто утонченность человека».

Ховард жил в квартире над гаражом Дельмы Флауэрс, пока не умер в возрасте 95 лет. К тому времени, когда им исполнилось 20, близнецы вернулись в округ Джонстон и Крич. Они переехали домой, чтобы присоединиться к семейному бизнесу, и начали заботиться о Криче, когда он постарел.
 
Летний огород, за которым он когда-то ухаживал, стал летним огородом, за которым он поручил мальчикам ухаживать из своего грузовика. За несколько недель до его смерти Джордан и Джош часто помогали кормить, одевать и купать Ховарда.
 
16 декабря 2012 года мать близнецов Ребекка заподозрила неладное. Она была в квартире Говарда, но, опасаясь худшего, не вошла. Когда Джордан пришел, он нашел Крича в своем кресле. Он помнит, как сказал: «Он ушел».

В округе Джонстон десятки проселочных дорог петляют вдоль реки Нойз через леса и табачные поля. На пересечении шоссе 42 и Баффало-роуд семейное кладбище находится под лесистой рощей напротив Цветочного перекрестка и Цветочного магазина, где сейчас находится офис Джордана и Джоша. Под большой беседкой в ​​кругу приподнятых бетонных надгробий покоятся останки семьи Флауэрс. Там Перси, Мама Делл и Перси-младший покоятся с миром рядом с Дэвидом Ховардом Кричем.
 
Иногда можно встретить Джордана и Джоша, охотящихся возле кладбища в пальто с датами рождения и смерти Говарда, 19 лет.17-2012, вышитая на спине рядом с надписью «Движимые традициями».

Страница не найдена ошибка, Audible.com

«Это были лучшие времена, это были худшие времена»

— Повесть о двух городах , Чарльз Диккенс

Упс — мы не можем найти страницу, которую вы ищете. Вернитесь на домашнюю страницу Audible и повторите попытку.

Если вы пытались найти страницу несколько раз, но по-прежнему возникают проблемы, сообщите нам об этом.

Готовы к отличному прослушиванию? Выберите из этого списка фаворитов слушателей.

• Опасный человек

• Роман Элвиса Коула и Джо Пайка, книга 18
• По: Роберт Крейс
• Рассказал: Люк Дэниэлс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Джо Пайк не ожидал в тот день спасти женщину. Он пошел в банк так же, как все ходят в банк, и вернулся к своему джипу. Поэтому, когда Изабель Роланд, одинокая молодая кассирша, которая помогала ему, выходит из банка по пути на обед, Джо оказывается рядом, когда двое мужчин похищают ее. Джо преследует их, и двое мужчин арестованы. Но вместо того, чтобы положить конец драме, аресты — это только начало проблем для Джо и Иззи.

• Лето 69-го

• По: Элин Хильдербранд
• Рассказал: Эрин Беннетт
• Продолжительность: 13 часов 34 минуты
• Полный

Добро пожаловать в самое бурное лето 20 века. На дворе 1969 год, и для семьи Левиных времена меняются. Каждый год дети с нетерпением ждут возможности провести лето в историческом доме своей бабушки в центре Нантакета. Но, как и многое другое в Америке, здесь все по-другому.

• 3 из 5 звезд

• отличная история

• По Клиент Амазонки на 07-09-19

• Внутренний

• Роман
• По: Теа Обрехт
• Рассказал: Анна Кламски, Эдоардо Баллерини, Юан Мортон
• Продолжительность: 13 часов 7 минут
• Полный

На беззаконных, засушливых землях Аризонской территории в 1893 году разворачиваются две необыкновенные жизни. Нора — непоколебимая пограничница, ожидающая возвращения мужчин в своей жизни — своего мужа, отправившегося на поиски воды для выжженного дома, и старших сыновей, исчезнувших после бурной ссоры. Нора ждет своего часа со своим младшим сыном, который убежден, что таинственный зверь бродит по земле вокруг их дома.

• 2 из 5 звезд

• Я старался,

• По Джулианна на 10-09-19

В сонном приморском городке штата Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 5 из 5 звезд

• Хоумран

• По ДалласД на 30-06-19

Кэсси Хэнвелл родилась для чрезвычайных ситуаций. Как одна из немногих женщин-пожарных в своей пожарной части в Техасе, она повидала их немало и отлично справляется с чужими трагедиями. Но когда ее отчужденная и больная мать просит ее разрушить свою жизнь и переехать в Бостон, это чрезвычайное положение, которого Кэсси никогда не ожидала. Жесткая бостонская пожарная часть старой школы настолько отличается от старой работы Кэсси, насколько это возможно. Дедовщина, нехватка финансирования и плохие условия означают, что пожарные не очень рады видеть в бригаде «женщину».

• 2 из 5 звезд

• Здесь нет пламени

• По Дина на 09-07-19

• Контрабанда

• Стоун Баррингтон, Книга 50
• По: Стюарт Вудс
• Рассказал: Тони Робертс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Стоун Баррингтон получает столь необходимый отдых и расслабление под солнцем Флориды, когда с неба падает беда — буквально. Заинтригованный подозрительными обстоятельствами этого события, Стоун объединяет усилия с остроумным и привлекательным местным детективом для расследования. Но они сталкиваются с проблемой: улики продолжают исчезать.

• Шансы есть…

• Роман
• По: Ричард Руссо
• Рассказал: Фред Сандерс
• Продолжительность: 11 часов 17 минут
• Полный

Одним прекрасным сентябрьским днем ​​трое мужчин собираются на Мартас-Винъярд, друзья с тех пор, как встретились в колледже примерно в 60-х годах. Они не могли быть более разными ни тогда, ни даже сегодня: Линкольн был брокером по коммерческой недвижимости, Тедди — издателем крошечной прессы, а Микки — музыкантом не по возрасту. Но у каждого человека есть свои секреты, в дополнение к монументальной тайне, над которой никто из них не переставал ломать голову со времен Дня поминовения на выходных прямо здесь, на Винограднике, в 1971: исчезновение женщины, которую любил каждый из них — Джейси Кэллоуэй.

• Аутфокс

• По: Сандра Браун
• Рассказал: Виктор Слезак
• Продолжительность: 13 часов 59 минут
• Полный

Агент ФБР Дрекс Истон неустанно преследует одну цель: перехитрить мошенника, когда-то известного как Уэстон Грэм. За последние 30 лет Уэстон сменил множество имен и бесчисленное количество маскировок, что позволило ему выманить восемь богатых женщин из своего состояния до того, как они бесследно исчезли, их семьи остались без ответов, а власти — без зацепок. Единственная общая черта среди жертв: новый человек в их жизни, который также исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования… кроме одного подписного обычая.

• Новая девушка

• Роман
• По: Даниэль Сильва
• Рассказал: Джордж Гидалл
• Продолжительность: 10 часов 16 минут
• Полный

Она была с ног до головы покрыта дорогой шерстью и пледом, вроде того, что можно было увидеть в бутике Burberry в Harrods. У нее была кожаная сумка для книг, а не нейлоновый рюкзак. Ее лакированные балетки были блестящими и яркими. Она была приличной, новенькой, скромной. Но было в ней кое-что еще… В эксклюзивной частной школе в Швейцарии тайна окружает личность красивой черноволосой девушки, которая каждое утро прибывает в кортеже, достойном главы государства. Говорят, что она дочь богатого международного бизнесмена.

• Опасный человек

• Роман Элвиса Коула и Джо Пайка, книга 18
• По: Роберт Крейс
• Рассказал: Люк Дэниэлс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Джо Пайк не ожидал в тот день спасти женщину. Он пошел в банк так же, как все ходят в банк, и вернулся к своему джипу. Поэтому, когда Изабель Роланд, одинокая молодая кассирша, которая помогала ему, выходит из банка по пути на обед, Джо оказывается рядом, когда двое мужчин похищают ее. Джо преследует их, и двое мужчин арестованы. Но вместо того, чтобы положить конец драме, аресты — это только начало проблем для Джо и Иззи.

• Лето 69-го

• По: Элин Хильдербранд
• Рассказал: Эрин Беннетт
• Продолжительность: 13 часов 34 минуты
• Полный

Добро пожаловать в самое бурное лето 20 века. На дворе 1969 год, и для семьи Левиных времена меняются. Каждый год дети с нетерпением ждут возможности провести лето в историческом доме своей бабушки в центре Нантакета. Но, как и многое другое в Америке, здесь все по-другому.

• 3 из 5 звезд

• отличная история

• По Клиент Амазонки на 07-09-19

• Внутренний

• Роман
• По: Теа Обрехт
• Рассказал: Анна Кламски, Эдоардо Баллерини, Юан Мортон
• Продолжительность: 13 часов 7 минут
• Полный

На беззаконных, засушливых землях Аризонской территории в 1893 году разворачиваются две необыкновенные жизни. Нора — непоколебимая пограничница, ожидающая возвращения мужчин в своей жизни — своего мужа, отправившегося на поиски воды для выжженного дома, и старших сыновей, исчезнувших после бурной ссоры. Нора ждет своего часа со своим младшим сыном, который убежден, что таинственный зверь бродит по земле вокруг их дома.

• 2 из 5 звезд

• Я старался,

• По Джулианна на 10-09-19

В сонном приморском городке штата Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом спустя почти год после гибели ее мужа в автокатастрофе. Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, и Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих самых страшных кошмарах, называют «улюлюканьем»: он больше не может бросать прямо и, что еще хуже, он не может понять почему.

• 5 из 5 звезд

• Хоумран

• По ДалласД на 30-06-19

Кэсси Хэнвелл родилась для чрезвычайных ситуаций. Как одна из немногих женщин-пожарных в своей пожарной части в Техасе, она повидала их немало и отлично справляется с чужими трагедиями. Но когда ее отчужденная и больная мать просит ее разрушить свою жизнь и переехать в Бостон, это чрезвычайное положение, которого Кэсси никогда не ожидала. Жесткая бостонская пожарная часть старой школы настолько отличается от старой работы Кэсси, насколько это возможно. Дедовщина, нехватка финансирования и плохие условия означают, что пожарные не очень рады видеть в бригаде «женщину».

• 2 из 5 звезд

• Здесь нет пламени

• По Дина на 09-07-19

• Контрабанда

• Стоун Баррингтон, Книга 50
• По: Стюарт Вудс
• Рассказал: Тони Робертс
• Продолжительность: 7 часов 23 минуты
• Полный

Стоун Баррингтон получает столь необходимый отдых и расслабление под солнцем Флориды, когда с неба падает беда — буквально. Заинтригованный подозрительными обстоятельствами этого события, Стоун объединяет усилия с остроумным и привлекательным местным детективом для расследования. Но они сталкиваются с проблемой: улики продолжают исчезать.

• Шансы есть…

• Роман
• По: Ричард Руссо
• Рассказал: Фред Сандерс
• Продолжительность: 11 часов 17 минут
• Полный

Одним прекрасным сентябрьским днем ​​трое мужчин собираются на Мартас-Винъярд, друзья с тех пор, как встретились в колледже примерно в 60-х годах. Они не могли быть более разными ни тогда, ни даже сегодня: Линкольн был брокером по коммерческой недвижимости, Тедди — издателем крошечной прессы, а Микки — музыкантом не по возрасту. Но у каждого человека есть свои секреты, в дополнение к монументальной тайне, над которой никто из них не переставал ломать голову со времен Дня поминовения на выходных прямо здесь, на Винограднике, в 1971: исчезновение женщины, которую любил каждый из них — Джейси Кэллоуэй.

• Аутфокс

• По: Сандра Браун
• Рассказал: Виктор Слезак
• Продолжительность: 13 часов 59 минут
• Полный

Агент ФБР Дрекс Истон неустанно преследует одну цель: перехитрить мошенника, когда-то известного как Уэстон Грэм. За последние 30 лет Уэстон сменил множество имен и бесчисленное количество маскировок, что позволило ему выманить восемь богатых женщин из своего состояния до того, как они бесследно исчезли, их семьи остались без ответов, а власти — без зацепок. Единственная общая черта среди жертв: новый человек в их жизни, который также исчез, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования… кроме одного подписного обычая.

• Новая девушка

• Роман
• По: Даниэль Сильва
• Рассказал: Джордж Гидалл
• Продолжительность: 10 часов 16 минут
• Полный

Она была с ног до головы покрыта дорогой шерстью и пледом, вроде того, что можно было увидеть в бутике Burberry в Harrods. У нее была кожаная сумка для книг, а не нейлоновый рюкзак. Ее лакированные балетки были блестящими и яркими. Она была приличной, новенькой, скромной. Но было в ней кое-что еще… В эксклюзивной частной школе в Швейцарии тайна окружает личность красивой черноволосой девушки, которая каждое утро прибывает в кортеже, достойном главы государства. Говорят, что она дочь богатого международного бизнесмена.

Когда Элвуда Кертиса, темнокожего мальчика, выросшего в 1960-х годах в Таллахасси, несправедливо приговаривают к исправительному учреждению для несовершеннолетних под названием Никелевая академия, он оказывается в ловушке в гротескной комнате ужасов. Единственное спасение Элвуда — его дружба с товарищем-правонарушителем Тернером, которая крепнет, несмотря на убежденность Тернера в том, что Элвуд безнадежно наивен, что мир извращен и что единственный способ выжить — это строить планы и избегать неприятностей.

• Одно доброе дело

• По: Дэвид Балдаччи
• Рассказал: Эдоардо Баллерини
• Продолжительность: 11 часов 41 минута
• Полный

На дворе 1949 год. Когда ветеран войны Алоизиус Арчер выходит из тюрьмы Кардерок, его отправляют в Пока-Сити на условно-досрочное освобождение с коротким списком разрешений и гораздо более длинным списком запретов: регулярно отчитываться перед офицером по условно-досрочному освобождению, не Не ходи в бары, уж точно не пей алкоголь, найди работу и никогда не общайся с распутными женщинами. Маленький городок быстро оказывается более сложным и опасным, чем годы службы Арчера на войне или его время в тюрьме.

• Горькие корни

• Роман Кэсси Дьюэлл
• По: Си Джей Бокс
• Рассказал: Кристина Делейн
• Продолжительность: 9 часов 55 минут
• Полный

Бывший полицейский Кэсси Дьюэлл пытается начать все сначала со своей частной детективной фирмой. Виновная в том, что не видела своего сына и измученная ночами в засаде, Кэсси, тем не менее, справляется… пока старый друг не просит об одолжении: она хочет, чтобы Кэсси помогла оправдать человека, обвиняемого в нападении на молодую девушку из влиятельной семьи. Вопреки собственному здравому смыслу, Кэсси соглашается. Но в стране Большого Неба в Монтане извращенная семейная верность так же глубока, как и связи с землей, и в этой истории всегда есть что-то большее.

• Гостиница

• По: Джеймс Паттерсон, Кэндис Фокс
• Рассказал: Эдоардо Баллерини
• Продолжительность: 7 часов 17 минут
• Полный

Гостиница в Глостере стоит в одиночестве на скалистом берегу. Его уединение подходит бывшему детективу бостонской полиции Биллу Робинсону, начинающему владельцу и трактирщику. Пока дюжина жильцов платит арендную плату, Робинсон не задает никаких вопросов. Как и шериф Клейтон Спирс, живущий на втором этаже. Затем появляется Митчелл Клайн с новым смертельно опасным способом ведения бизнеса. Его команда местных убийц нарушает законы, торгует наркотиками и совершает насилие у дверей гостиницы.

• 5 из 5 звезд

• Отличная Книга!!!!

• По Шелли на 08-06-19

• Поворот ключа

• По: Рут Уэр
• Рассказал: Имоджен Черч
• Продолжительность: 12 часов 13 минут
• Полный

Когда она натыкается на объявление, она ищет что-то совершенно другое. Но это кажется слишком хорошей возможностью, чтобы ее упустить — должность няни с проживанием и ошеломляюще щедрой зарплатой. И когда Роуэн Кейн приезжает в Heatherbrae House, она поражена — роскошным «умным» домом, оснащенным всеми современными удобствами, красивым шотландским нагорьем и этой идеальной семьей. Чего она не знает, так это того, что она вступает в кошмар, который закончится смертью ребенка, а она сама окажется в тюрьме в ожидании суда за убийство.

В течение многих лет слухи о «Болотной девочке» не давали покоя Баркли Коув, тихому городку на побережье Северной Каролины. Так в конце 1969 года, когда красавца Чейза Эндрюса находят мертвым, местные жители сразу подозревают Кию Кларк, так называемую Болотную девушку. Но Кия не то, что говорят. Чувствительная и умная, она годами выживала в одиночестве в болоте, которое называет своим домом, находя друзей среди чаек и уроки в песке.

• Комар

• Человеческая история нашего самого смертоносного хищника
• По: Тимоти С. Винегард
• Рассказал: Марк Дикинс
• Продолжительность: 19 часов 7 минут
• Полный

Почему джин-тоник был любимым коктейлем британских колонистов в Индии и Африке? Чем Starbucks обязана своему мировому господству? Что защищало жизнь пап на протяжении тысячелетий? Почему Шотландия передала свой суверенитет Англии? Что было секретным оружием Джорджа Вашингтона во время американской революции? Ответом на все эти и многие другие вопросы является комар. Благодаря неожиданным открытиям и стремительному повествованию, The Mosquito  – это необыкновенная нерассказанная история о господстве комаров в истории человечества.

Возможно, самая знаменитая и почитаемая писательница нашего времени дарит нам новую коллекцию документальной литературы — богатое собрание ее эссе, речей и размышлений об обществе, культуре и искусстве за четыре десятилетия.

• 5 из 5 звезд

• Освежающие мысли

• По Клиент Амазонки на 04-02-19

Однажды Лори Готлиб становится терапевтом, который помогает пациентам в своей практике в Лос-Анджелесе. Следующий кризис заставляет ее мир рушиться. Входит Венделл, причудливый, но опытный терапевт, в чей кабинет она внезапно попадает. С его лысеющей головой, кардиганом и брюками цвета хаки он, кажется, пришел прямо из Центрального кастинга Терапевта. И все же он окажется совсем не таким.

• Кохланд

• Тайная история Koch Industries и корпоративной власти в Америке
• По: Кристофер Леонард
• Рассказал: Жак Рой
• Продолжительность: 23 часа 15 минут
• Полный

Так же, как Стив Колл рассказал историю глобализации через ExxonMobil, а Эндрю Росс Соркин рассказал историю излишеств Уолл-стрит в Слишком большой, чтобы потерпеть неудачу , Кристофер Леонард Kochland использует необычный рассказ о том, как крупнейшая частная компания в мире стала такой большой, чтобы рассказать историю современной корпоративной Америки.

Несвобода прессы – это не просто очередная книга о прессе. [Левин] показывает, как те, кому сегодня доверено сообщать новости, разрушают свободу прессы изнутри — не действиями государственных чиновников, а собственным отказом от репортерской честности и объективной журналистики. Обладая глубоким историческим фоном, которым славятся его книги, Левин приглашает вас в путешествие по ранней американской патриотической прессе, которая с гордостью продвигала принципы, изложенные в Декларации независимости и Конституции.

• Диапазон

• Почему универсалы побеждают в специализированном мире
• По: Дэвид Эпштейн
• Рассказал: Уилл Дэмрон
• Продолжительность: 10 часов 17 минут
• Полный

Дэвид Эпштейн изучил самых успешных в мире спортсменов, художников, музыкантов, изобретателей, прогнозистов и ученых. Он обнаружил, что в большинстве областей — особенно в сложных и непредсказуемых — универсалы, а не специалисты, стремятся преуспеть. Универсалы часто поздно находят свой путь и жонглируют многими интересами, а не сосредотачиваются на одном. Они также более креативны, более гибки и способны устанавливать связи, которые их более специализированные сверстники не видят.

• Фокусное зеркало

• Размышления о самообмане
• По: Джиа Толентино
• Рассказал: Джиа Толентино
• Продолжительность: 9 часов 46 минут
• Полный

Джиа Толентино — несравненный голос своего поколения, борющийся с конфликтами, противоречиями и коренными изменениями, которые определяют нас и наше время. Теперь, в этом ослепительном сборнике из девяти совершенно оригинальных эссе, написанных с редким сочетанием подачи и резкости, остроумия и бесстрашия, она углубляется в силы, искажающие наше видение, демонстрируя беспрецедентную стилистическую мощь и критическую ловкость.

• Техасское наводнение

• Внутренняя история Стиви Рэя Вона
• По: Алан Пол, Энди Аледорт, Джимми Вон — эпилог
• Рассказал: Алан Пол, Энди Аледорт, полный состав
• Продолжительность: 11 часов 39 минут
• Полный

Texas Flood предоставляет чистую правду о Стиви Рэе Вогане от тех, кто знал его лучше всего: его брата Джимми, его товарищей по группе Double Trouble Томми Шеннона, Криса Лейтона и Риз Винанс, а также многих других близких друзей, членов семьи, подруг, коллеги-музыканты, менеджеры и члены экипажа.

• Пионеры

• Героическая история поселенцев, принесших американский идеал Запада
• По: Дэвид Маккалоу
• Рассказал: Джон Бедфорд Ллойд
• Продолжительность: 10 часов 23 минуты
• Полный

Номер один New York Times Бестселлер лауреата Пулитцеровской премии историка Дэвида Маккалоу заново открывает важную главу в американской истории, которая «сегодня актуальна как никогда» ( The Wall Street Journal ) — заселение Северо-Западной территории отважными первопроходцами, преодолевшими невероятные трудности, чтобы построить сообщество, основанное на идеалах, которые определят нашу страну.

• Три женщины

• По: Лиза Таддео
• Рассказал: Тара Линн Барр, Марин Айрлэнд, Мена Сувари и другие
• Продолжительность: 11 часов 24 минуты
• Полный

В пригороде Индианы мы встречаем Лину, домохозяйку и мать двоих детей, чей брак спустя десять лет потерял свою страсть. Изголодавшись по привязанности, Лина ежедневно борется с приступами паники и, воссоединившись со старым увлечением через социальные сети, заводит роман, который быстро становится всепоглощающим. В Северной Дакоте мы встречаем Мэгги, 17-летнюю ученицу средней школы, у которой якобы есть тайные физические отношения с ее красивым женатым учителем английского языка; последующий уголовный процесс перевернет их тихое сообщество с ног на голову.

• Становление

• По: Мишель Обама
• Рассказал: Мишель Обама
• Продолжительность: 19 часов 3 минуты
• Полный

В своих мемуарах, содержащих глубокие размышления и завораживающее повествование, Мишель Обама приглашает слушателей в свой мир, рассказывая о событиях, сформировавших ее — начиная с детства в южной части Чикаго и заканчивая годами, когда она работала руководителем, уравновешивая требования материнство и работа в ее время, проведенное на самом известном в мире адресе. С безошибочной честностью и живым остроумием она описывает свои триумфы и разочарования, как публичные, так и личные, рассказывая всю свою историю так, как она ее прожила — своими словами и на своих условиях.

В Как быть антирасистом Кенди знакомит слушателей с расширяющимся кругом антирасистских идей — от самых основных концепций до дальновидных возможностей — которые помогут слушателям ясно увидеть все формы расизма, понять их ядовитые последствия и бороться с ними. их в наших системах и в нас самих.

С моей иглой Цветы Ребекки — схема для вышивки крестом

Нажмите на изображение, чтобы увеличить его

Хотите, чтобы мы отправили вам электронное письмо, когда этот товар появится в наличии? Ваш адрес электронной почты будет использоваться ТОЛЬКО для уведомления вас об этом элементе. Изделие: WMN-046 Тип: Схемы для вышивки крестом Дизайнер: С моей иглой Это небольшой дизайн, вдохновленный пробником Rebecca’s Price, который можно приобрести отдельно. Проект можно оформить в рамку, превратить в подушку или прикрепить к шпульке/шпуле. Включены три немного разных дизайна, чтобы соответствовать различным размерам шпулек, а также подробные инструкции по сборке. Модель вышита на 36 карат. Соломенное белье от Weeks Dye Works. Количество стежков 93 х 120.

Другие товары, такие как Цветы Ребекки — Схема для вышивки крестом

Ребекка Прайс, 1825 — Схема вышивки крестом с моей иглой 15,00 долларов США 11,99 долларов США Добавить в список желаний Этот пробоотборник является точной копией пробоотборника American Quaker из округа Монтгомери, штат Пенсильвания. Небольшое изображение антиквариата и краткая семейная генеалогия включены в комплект этого сладкого пробника. Модель вышита на 36 карат. Straw by Weeks Dye Works с использованием нити Needlepoint Inc. с перечисленными заменителями DMC. Количество стежков 143 x 132. Катушки в цвету — Схема для вышивки крестом от Bobbie G Designs 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель сшита два на один на 14 карат. Белая Аида с использованием мулине DMC. Количество стежков: 99W x 99ч. Размер конструкции: 8 x 8 дюймов Одеяло Ребекки — Схема для вышивки крестом Шепот ветра $10.00 Добавить в список желаний Модель вышита на 28 карат. Белье Relic Cashel от Picture This Plus с нитью DMC. Количество стежков: 88W x 88H. Размер конструкции: 7 x 7 дюймов Возлюбленная Родни Ребекки — Схема для вышивки крестом Кэти Баррик 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на 40 карат. Морской белый с использованием шелка Needlepoint Inc и Thread Gatherer Silk n Colors Silks. Количество стежков 131×174. (Альтернативные номера DMC: 3012 936 422 310 921) Ребекка Робинсон 1821 — Схема вышивки крестом Алая буква 15 долларов США 14,29 долларов США Добавить в список желаний Примечание от дизайнера: «Этот необычный образец, искусно сшитый и хорошо спланированный, вероятно, возник в Пенсильвании. Аллегорическая фигура, парящая над домом, может представлять Свободу. Несоединенная граница парящей жимолости уникальна, как и маленькие пасторальные виньетки в нижнем регистре». Рейтинг для новичков. Только диаграмма. Blessings & Blooms — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис Распродажа 10,00 долларов США 7,99 долларов США Добавить в список желаний Обе модели сшиты на 30 или 32 карат. Цветное льняное белье от Weeks Dye Works с Sullivan’s или DMC Floss. Количество петель «Считай свои благословения»: 61×91. «Цветы дружбы», количество петель: 66х89. Ребекка — Схема для вышивки крестом Кэти Баррик 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на ткани цвета морской волны 40 карат от Lakeside Linens с использованием шелка Needlepoint. (Альтернативные номера DMC указаны как 3012 936 422 310 648 355) Количество стежков 106×153. Ребекка Медсестра — Схема для вышивки крестом от Первобытного Зайца 14,00 долларов США 13,19 долларов США Добавить в список желаний Схема для вышивки крестом из первобытного зайца с изображением дома Ребекки Медсестры из популярной пьесы «Горнило»! Модель вышита на винтажном деревенском мокко 32 карата нитками DMC. Количество стежков: 124ш x 95ч. Сердца и катушки — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний «Пришить много сердечек» — количество стежков: 58×92. «Жизнь — это стежок» — количество стежков: 52×89. Обе модели сшиты на 30 Ct. Цветное льняное белье от Weeks Dye Works с нитками Sullivan’s или DMC. В «Life’s a Stitch» используются номера Салливана 45463, 45180, 45179, 45098, 45097, 45096, 45338, 4… Подробнее Весна для шитья — Схема для вышивки крестом от Twin Peak Primitives 12,00 долларов США 10,79 долларов США Добавить в список желаний Модель сшита два на один на 14 карат. Винтажный деревенский мокко с использованием мулине DMC. Количество стежков: 174Ш x 88В. Размер конструкции: 12 x 6 дюймов Ciseaux & Bobines — Схема для вышивки крестом от Jardin Prive 9,00 $ 8,09 $ Добавить в список желаний Модель вышита на льне Light Mocha Belfast 32 канва с использованием мулине DMC. Количество стежков 143W x 86H. Стежки для рукодельницы — Том 3 — Схема вышивки крестом Сью Хиллис 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний «Каждое путешествие начинается с первого стежка.» «Мир этому дому и швеям внутри». Модели сшиты из выбранной вами ткани мулине Sullivans или DMC. Количество стежков для каждого семплера составляет 76×104. (список мулине для всех трех шаблонов) Пуговицы и кружево — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель прошита в 2 нити на 32 кан. Грязное белфастское белье с нитью Sullivan’s или DMC. Количество стежков: 103Ш x 134В. Модель украшена пуговицами на ваш выбор. My Craft Room — Схема для вышивки крестом (включает подвеску) от Fairy Wool in the Wood 11 долларов США 9,89 долларов США Добавить в список желаний «Мастерская» Модель, прошитая надвое на 32 карат. Винтажный деревенский мокко с использованием мулине DMC, Gentle Arts и Weeks Dye Works. (DMC альтернативы для красителей 3781 817 880 310) Количество стежков 90×54. Винтажные швейные принадлежности — Схема для вышивки крестом от Les Petites Croix De Lucie 17,60 долл. США 15,84 долл. США Добавить в список желаний Модель сшита из выбранной вами ткани с использованием мулине DMC. Количество стежков: 117×141 Держите мою нить — Схема вышивки крестом Люси Бим Любовь в стежках 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на 36 карат. Пергамент с использованием нитей Gentle Art Sampler. Количество стежков 73W x 86H. Размер конструкции примерно 4 x 5 дюймов Антикварные ножницы и катушки — Схема для вышивки крестом Шекспировского разносчика 7,00 долл. США 6,29 долл. США Добавить в список желаний Модель поставляется с двумя нитками на 36 карат. Белье Doubloon от Picture This Plus с шелковой нитью Belle Soie. Sew Much Love — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 12,00 долларов США 10,79 долларов США Добавить в список желаний Все модели сшиты два на два на 32 карат. Льняное белье с использованием мулине DMC. Количество стежков не указано. Пункты, перечисленные выше, относятся к модели в рамке. Souris Bobines — Схема для вышивки крестом Тралала 14,00 долларов США 12,59 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на выбранной вами ткани с использованием мулине DMC. Количество стежков 205х58. Рождественская елка из катушек — схема для вышивки крестом Сью Хиллис 9,00 $ 8,09 $ Добавить в список желаний Симпатичная новогодняя елка из катушек с нитками, украшенная зелеными и красными пуговицами (в комплекте). Количество стежков: 84W x 120H. Модель вышита на ткани Antique White Lugana 14/28ct от Zweigart с использованием мулине Anchor. (Конверсии DMC 320 367 319738 422 3328 347 3777 676 783 938). Шьем много воспоминаний — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 8,00 долл. США 7,19 долл. США Добавить в список желаний Старая черная швейная машинка Singer навевает воспоминания о том, как мама терпеливо пыталась научить меня шить! Диаграмма поставляется с золотыми подвесками в виде ножниц и наперстков. Количество стежков: 86H x 120W. Вышивка спицами — Схема вышивки крестом Кэти Баррик 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на реликте 36 карат с использованием шелка Needlepoint Inc (или всех ниток DMC 831, 3047, 310, 3022). Количество стежков 95W x 119H. Держатель для катушки шейкера — схема для вышивки крестом от Gentle Pursuit Designs 26,00 $ Распродажа 20,79 $ Добавить в список желаний Модель сшита одна на две на 32 карат. Изящное серое белье с использованием шелковой нити Gloriana. Также требуется, но не указан выше Cranberry Red #062 от Gloriana Silk Floss и Moonlight Pastel #876 от Needlepoint Inc Silk. Используемые специальные стежки: Over One и Daisy Eyelet. Количество стежков не указано. Инструкции по отделке и три катушки в комплекте.

Ребекка Прайс, 1825 — Схема вышивки крестом с моей иглой 15,00 долларов США 11,99 долларов США Добавить в список желаний Этот пробоотборник является точной копией пробоотборника American Quaker из округа Монтгомери, штат Пенсильвания. Небольшое изображение антиквариата и краткая семейная генеалогия включены в комплект этого сладкого пробника. Модель вышита на 36 карат. Straw by Weeks Dye Works с использованием нити Needlepoint Inc. с перечисленными заменителями DMC. Количество стежков 143 x 132. Катушки в цвету — Схема для вышивки крестом от Bobbie G Designs 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель сшита два на один на 14 карат. Белая Аида с использованием мулине DMC. Количество стежков: 99W x 99ч. Размер конструкции: 8 x 8 дюймов Одеяло Ребекки — Схема для вышивки крестом Шепот ветра $10.00 Добавить в список желаний Модель вышита на 28 карат. Белье Relic Cashel от Picture This Plus с нитью DMC. Количество стежков: 88W x 88H. Размер конструкции: 7 x 7 дюймов Возлюбленная Родни Ребекки — Схема для вышивки крестом Кэти Баррик 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на 40 карат. Морской белый с использованием шелка Needlepoint Inc и Thread Gatherer Silk n Colors Silks. Количество стежков 131×174. (Альтернативные номера DMC: 3012 936 422 310 921) Ребекка Робинсон 1821 — Схема вышивки крестом Алая буква 15 долларов США 14,29 долларов США Добавить в список желаний Примечание от дизайнера: «Этот необычный образец, искусно сшитый и хорошо спланированный, вероятно, возник в Пенсильвании. Аллегорическая фигура, парящая над домом, может представлять Свободу. Несоединенная граница парящей жимолости уникальна, как и маленькие пасторальные виньетки в нижнем регистре». Рейтинг для новичков. Только диаграмма. Blessings & Blooms — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис Распродажа 10,00 долларов США 7,99 долларов США Добавить в список желаний Обе модели сшиты на 30 или 32 карат. Цветное льняное белье от Weeks Dye Works с Sullivan’s или DMC Floss. Количество петель «Считай свои благословения»: 61×91. «Цветы дружбы», количество петель: 66х89. Ребекка — Схема для вышивки крестом Кэти Баррик 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на ткани цвета морской волны 40 карат от Lakeside Linens с использованием шелка Needlepoint. (Альтернативные номера DMC указаны как 3012 936 422 310 648 355) Количество стежков 106×153. Ребекка Медсестра — Схема для вышивки крестом от Первобытного Зайца 14,00 долларов США 13,19 долларов США Добавить в список желаний Схема для вышивки крестом из первобытного зайца с изображением дома Ребекки Медсестры из популярной пьесы «Горнило»! Модель вышита на винтажном деревенском мокко 32 карата нитками DMC. Количество стежков: 124ш x 95ч. Сердца и катушки — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний «Пришить много сердечек» — количество стежков: 58×92. «Жизнь — это стежок» — количество стежков: 52×89. Обе модели сшиты на 30 Ct. Цветное льняное белье от Weeks Dye Works с нитками Sullivan’s или DMC. В «Life’s a Stitch» используются номера Салливана 45463, 45180, 45179, 45098, 45097, 45096, 45338, 4… Подробнее Весна для шитья — Схема для вышивки крестом от Twin Peak Primitives 12,00 долларов США 10,79 долларов США Добавить в список желаний Модель сшита два на один на 14 карат. Винтажный деревенский мокко с использованием мулине DMC. Количество стежков: 174Ш x 88В. Размер конструкции: 12 x 6 дюймов Ciseaux & Bobines — Схема для вышивки крестом от Jardin Prive 9,00 $ 8,09 $ Добавить в список желаний Модель вышита на льне Light Mocha Belfast 32 канва с использованием мулине DMC. Количество стежков 143W x 86H. Стежки для рукодельницы — Том 3 — Схема вышивки крестом Сью Хиллис 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний «Каждое путешествие начинается с первого стежка.» «Мир этому дому и швеям внутри». Модели сшиты из выбранной вами ткани мулине Sullivans или DMC. Количество стежков для каждого семплера составляет 76×104. (список мулине для всех трех шаблонов) Пуговицы и кружево — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель прошита в 2 нити на 32 кан. Грязное белфастское белье с нитью Sullivan’s или DMC. Количество стежков: 103Ш x 134В. Модель украшена пуговицами на ваш выбор. My Craft Room — Схема для вышивки крестом (включает подвеску) от Fairy Wool in the Wood 11 долларов США 9,89 долларов США Добавить в список желаний «Мастерская» Модель, прошитая надвое на 32 карат. Винтажный деревенский мокко с использованием мулине DMC, Gentle Arts и Weeks Dye Works. (DMC альтернативы для красителей 3781 817 880 310) Количество стежков 90×54. Винтажные швейные принадлежности — Схема для вышивки крестом от Les Petites Croix De Lucie 17,60 долл. США 15,84 долл. США Добавить в список желаний Модель сшита из выбранной вами ткани с использованием мулине DMC. Количество стежков: 117×141 Держите мою нить — Схема вышивки крестом Люси Бим Любовь в стежках 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на 36 карат. Пергамент с использованием нитей Gentle Art Sampler. Количество стежков 73W x 86H. Размер конструкции примерно 4 x 5 дюймов Антикварные ножницы и катушки — Схема для вышивки крестом Шекспировского разносчика 7,00 долл. США 6,29 долл. США Добавить в список желаний Модель поставляется с двумя нитками на 36 карат. Белье Doubloon от Picture This Plus с шелковой нитью Belle Soie. Sew Much Love — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 12,00 долларов США 10,79 долларов США Добавить в список желаний Все модели сшиты два на два на 32 карат. Льняное белье с использованием мулине DMC. Количество стежков не указано. Пункты, перечисленные выше, относятся к модели в рамке. Souris Bobines — Схема для вышивки крестом Тралала 14,00 долларов США 12,59 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на выбранной вами ткани с использованием мулине DMC. Количество стежков 205х58. Рождественская елка из катушек — схема для вышивки крестом Сью Хиллис 9,00 $ 8,09 $ Добавить в список желаний Симпатичная новогодняя елка из катушек с нитками, украшенная зелеными и красными пуговицами (в комплекте). Количество стежков: 84W x 120H. Модель вышита на ткани Antique White Lugana 14/28ct от Zweigart с использованием мулине Anchor. (Конверсии DMC 320 367 319738 422 3328 347 3777 676 783 938). Шьем много воспоминаний — Схема для вышивки крестом Сью Хиллис 8,00 долл. США 7,19 долл. США Добавить в список желаний Старая черная швейная машинка Singer навевает воспоминания о том, как мама терпеливо пыталась научить меня шить! Диаграмма поставляется с золотыми подвесками в виде ножниц и наперстков. Количество стежков: 86H x 120W. Вышивка спицами — Схема вышивки крестом Кэти Баррик 10 долларов США 8,99 долларов США Добавить в список желаний Модель вышита на реликте 36 карат с использованием шелка Needlepoint Inc (или всех ниток DMC 831, 3047, 310, 3022). Количество стежков 95W x 119H. Держатель для катушки шейкера — схема для вышивки крестом от Gentle Pursuit Designs 26,00 $ Распродажа 20,79 $ Добавить в список желаний Модель сшита одна на две на 32 карат. Изящное серое белье с использованием шелковой нити Gloriana. Также требуется, но не указан выше Cranberry Red #062 от Gloriana Silk Floss и Moonlight Pastel #876 от Needlepoint Inc Silk. Используемые специальные стежки: Over One и Daisy Eyelet. Количество стежков не указано. Инструкции по отделке и три катушки в комплекте.

Rebecca’s Flowers, LLC — Flowers — Barrington, NH

Баррингтон, Нью-Хэмпшир Посмотреть карту

Заинтересованы в этом продавце?

1 / 4

О

Rebecca’s Flowers — компания, занимающаяся цветочным дизайном, базирующаяся в Баррингтоне, штат Нью-Гэмпшир. Мы любим помогать парам выбирать цветы, которые лучше всего их представляют, и включать детали, чтобы сделать каждую композицию особенной. Мы стараемся уложиться в бюджет каждой пары и использовать цветы самого лучшего качества.

Районы обслуживания включают регион Конкорд и побережье Большого побережья штата Нью-Гемпшир. Мы также доставляем в южный штат Мэн и север Бостона. Пожалуйста, свяжитесь с [email protected], чтобы назначить консультацию или позвоните по телефону (603) 664-3471.

Часто задаваемые вопросы

Что из следующего включено в стоимость ваших цветочных услуг?

Консультации

Как бы вы описали свой цветочный дизайн?

Classic

Eclectic

Гламурные

Романтический

Vintage

, которые вы получите следующие услуги?

Уборка

Консультации

Доставка

Оформление мероприятия